Белое пламя

— Не знаю. Я тебе вот что скажу… Полгода назад мы поймали в рейде темного вейри. Отец лично допрашивал. Я не смог присутствовать, но читал записи допроса. Оказывается, они тоже любят свою страшную темную родину. Удивительно, да? А самое удивительное — там тоже творятся непонятные вещи, пугающие даже темных. Мы сначала решили — это агония и Темная страна вот-вот снимется с места и рухнет на чьи-то головы. Пятьсот лет они сосут северные земли, пора клопу отпасть… — Игинир помолчал, глядя на горный пейзаж. — Но теперь, Дигеро… Теперь, когда я увидел, что и святое Белогорье затронуто тленом, начинаю понимать, что дело не в этом.

Я хохотнул:

— Неужели и темные ни при чем?

Игинир перевел на меня жуткие, гипнотические глаза. Припечатал:

— Агония везде. У Роберта в королевстве тьма знает что творится. У шаунов и аринтов… Такое ощущение, что тлеет весь мир. И либо вспыхнет весь и разом, либо так и дотлеет незаметно, если не найти истинную причину. И может оказаться, что твой обретенный смысл жизни включит в себя не только Белогорье, но и мою родину, и родину аринтов, и даже Темную страну.

— Это невозможно!

— Как знать… Уже двое из знакомых мне высших белых вейриэнов этого не исключают.

Это измена! — лихорадочно колотилось в висках. Чудовищная измена самой сути жизни и света.

— Отогрелись? — услышал я принца, как сквозь туман. — Тогда в путь!

И нам опять предстоит война, думал я, проносясь на крыльях ласха над еловыми верхушками залитого закатным солнцем леса. И пусть мои мысли были пафосны, наедине с собой я мог это позволить. Война идет давно, невидимо и непрерывно, только нам об этом не говорят старшие, потому что еще не наступило наше время. Война не только с Темной страной, как было всегда. Теперь уже на новом витке — с самими собой. Друг с другом. Это уже началось.

Я оглянулся на горные пики, попытался представить дивный белопламенный цветок из воспоминаний духа. Что бы ни говорил мне принц чужой страны о мире во всем мире, моя задача маленькая — чтобы наш белый лотос снова расцвел. Моя душа и сердце принадлежат Белогорью и ничему другому.

Лэйрин, это последнее письмо я лично запишу и отправлю тебе, если его не выкрадут вездесущие духи из моего походного мешка и даже из памяти. Ты должен знать то, что я узнал и понял.

И я обязан попросить у тебя прощения. Заранее. Прости, наша клятва безоглядной дружбы — это детство, а мы уже взрослые парни и должны оглядываться на то, что остается за нашей спиной.

Превыше всего я поставил мою родину. Когда ты станешь королем, я, как и все лорды гор, не дам тебе присягу верности. Я, как и все наши кланники, уже дал ее Белогорью и его будущей Белой королеве. Но я люблю тебя как друга, и ты всегда можешь на меня положиться, пока твои интересы не пойдут вразрез с интересами гор.

И еще. Я никогда не буду тебе лгать. Просто знай это.

ЭПИЛОГ

Что ж, Хейни оказался прав. Сиаль даже не смогла приблизиться к Дигеро, чтобы переговорить. Молодой лорд был все время занят.

Только один раз ей показалось, что она поймала его взгляд, брошенный через весь огромный зал Совета, но в следующий миг его увел лорд-риэн Этьер, его отец.

Она впервые попала в огромное, сияющее здание Совета, но ее не трогала ни роскошь, ни изящество.

Сиаль ждала долго, скромно устроившись у одной из колонн и стараясь не замечать недоуменных и насмешливых взглядов, которыми ее одаривали высокие лорды и леди. Хейни стоял рядом, расставив ноги и сложив на груди руки с таким раздраженным видом, что никто не решился ни подойти, ни бросить какое-нибудь язвительное замечание.

Лишь Таррэ, увидев живописную группу, не преминул выдать наставническое поучение:

— Слишком рано вы пришли сюда, Сиаль. Не торопите события, и они вас отблагодарят. Мы вас позже представим во всем блеске этому гадюш… сиятельному обществу. И поверьте, уже никто не будет так снисходительно кривиться, особенно ваш избранник. Идите-ка домой.

И, подмигнув, умчался встречать северного гостя.

Но девушка не ушла, пока не увидела вспоровшие небо бураны ласхов и не проводила взглядом крохотную фигуру младшего лорда.

Что ж, позже так позже.

— Идемте, Хейни, — тихо сказала она. — У мастера Таррэ давно не было дома, так ведь? А мне еще надо научиться у бабушки Алии готовить домашний пирог с мясом. Интересно, у вас в вашей небесной халайре готовят мясные пироги или вы, как идеальные воины, питаетесь солнечным светом?

— Как идеальные воины, мы в основном питаемся идеями и мясом, леди Сиаль.

Она улыбнулась, не заметив, как остолбенело уставился на нее какой-то полноватый лорд, только что появившийся на пороге здания. Хейни увел девушку на тропу духов, не дожидаясь, когда тот сделает к ним шаг.

— Вы позволите сказать вам одну тайну, леди? — спросил Хейни, выпустив ее ладонь уже в холле древнего и пыльного замка рода Антаре.

Она согласно склонила белокурую голову.

— Временная жена у вейриэнов — это жена на все время этой жизни.

— Это утешение? — усмехнулась девушка. — Не нужно. Он не вейриэн и живет по другим законам.