Белое проклятие

Мое хозяйство – это щитовой домик из двух комнат с кухней, с довольно примитивной метеоплощадкой и скудным оборудованием: мы – практики и по совместительству сборщики первичного научного сырья. У дверей гордая вывеска: «Лавинная станция Гидрометслужбы» и бочонок с талой водой. Таких станций у меня две – вторая на Бектау, но там работы меньше, всего четыре лавины, да и те в стороне от трасс. Мой аппарат в ожидании начальства не тратит времени даром: Олег, задрав ноги на стол, читает детектив, Осман спит, а радист Лева слушает Окуджаву. Молодцы ребята, с такими горы можно своротить. «Не верьте, не верьте, когда над землею поют соловьи…» Я тоже люблю Окуджаву и с удовольствием бы его послушал в тысячный раз, но мне очень не нравится ночная сводка. С юго-запада идет циклон, от которого я не жду ничего хорошего, ибо он имеет обыкновение с напористой наглостью переваливать через Главный Кавказский хребет. Чтобы окончательно испортить мне настроение, Лева подсовывает РД от коллег из Северной Грузии: там началась снежная буря. Я напоминаю ему об одном средневековом короле, который казнил гонцов, приносящих недобрую весть, и Лева с милой улыбкой сообщает, что на следующей неделе приезжает комиссия. Этого только мне и не хватало! Нужно срочно драить полы и приводить в порядок отчеты; чистота помещений и аккуратно подколотые бумаги вызывают у комиссии слезы умиления. Сегодня же вечером сажусь за отчет или, пожалуй, завтра. Отчеты лучше всего писать завтра.

– Полундра, чиф, – гудит Олег, отрываясь от детектива. – Быть снегопаду.

Олег у нас морской волк.

– Не лублю снегопад, – подает голос Осман. – Лублю солнца и дэвушки.

– А работать? – спрашиваю я.

– Нэ понымаю, – отзывается Осман. – Нэзнакомое слово.

– Молоток, – с уважением говорит Лева. – Гвозди бы делать из этих людей.

– Сейчас начнем, – соглашаюсь я. – Где остальные?

– Как приказано, роют шурфы на четвертой, – докладывает Лева. – Взрывчатка в акье, детонаторы у Османа.

Обычно четвертую лавину, самую гнусную (за последние годы проглотила пятерых туристов и двух моих ребят), мы обстреливаем, на сей раз в порядке эксперимента я решил начинить ее взрывчаткой. Повезем ее в акье, этакой лодке-плоскодонке, на которой спасатели вывозят со склонов травмированных.

– На выход с вещами!

Начинается рабочий день.

Действующие лица и исполнители

Нас мало, но мы в тельняшках – нам их дарит на дни рождения Олег. На Камчатке, где он служил, у него остался корешок, который заведует тельняшками на флотской базе.

Кроме Олега, Османа и Левы в ведомости на зарплату расписываются Рома и Гвоздь (подлинная фамилия, а не кличка – Степан Гвоздь). Оба великие труженики – могут ночами не спать (на Новый год и если попадаются интересные книжки) и работать до седьмого пота (за обеденным столом). Все пятеро – выдающиеся профессионалы по сну и мастера пустого трепа, а Гвоздь к тому же известный и многократно пострадавший на этом поприще покоритель женских сердец.

Лева и Гвоздь, люди с чувствами, больше любят Окуджаву, остальные предпочитают Высоцкого, которого готовы слушать все свободное от сна время.

Всех объединяют здоровый аппетит, ироническое отношение к туристам и глубокое отвращение к выполнению своих прямых обязанностей.

Вот с такими людьми мне приходится работать. Я бы их давным-давно уволил, если бы нашлись другие голубоглазые ослы, готовые круглый год жить на Актау, подрезать лавины и при случае в них оставаться за сто сорок рублей в месяц. Предложения прошу высылать по адресу: поселок Кушкол, лавинная станция, мне. Не забудьте указать, имеете ли специальное образование, спортивный разряд по горным лыжам и обещаете ли хотя бы три года не жениться.

В этой достойной компании я – аксакал, убеленный сединами долгожитель, остальным от двадцати трех до двадцати семи лет (Леве девятнадцать, но он не типичен: временно сбежал в горы в поисках смысла жизни).

Называемся мы лавинщиками. Нас вообще мало, по всей стране и трех-четырех сотен не наберется. Мы – очень дефицитны, я по ночам вздрагиваю от ужаса, вспоминая угрозы Олега махнуть на Камчатку и брачные обязательства Гвоздя. Без этих молодчиков мне оставалось бы разве что повесить на лавинах таблички «Санитарный день» и прикрыть лавочку, так как гидролог Олег по совместительству еще метеоролог и актинометрист, а гляциолог Гвоздь исполняет обязанности повара (хлебнули бы вы его харчо!). Лишь за Османа, здешнего уроженца, я спокоен, он единственный мужчина в семье и хозяин стада баранов – лучшего якоря и не придумаешь. Ну и два с половиной года ко мне будет прикован Рома, его прислали по распределению.