Белое сияние

Засунув руки под мышки, она стояла у окна, из которого был виден только лес, снег и гранитные вершины гор вдалеке. Солнце скрылось за плотными тучами, начало подмораживать. Она не могла припомнить, когда последний раз в апреле стоял такой дикий холод. Лед теперь обычно вскрывается на восемь дней раньше, чем восемьдесят лет назад, и хотя большинство жителей Аляски совсем не против того, что зима стала хоть на неделю короче, Лиза негодовала, потому что это происходило из-за глобального потепления.

Она поглядывала на молоко и сожалела, что в сторожке нет ни телефона, ни радио. А еще было бы неплохо иметь здесь телевизор, библиотеку, сауну и массажистку. Больше всего ее сейчас раздражало отсутствие человеческого общения. Она могла неделями ни с кем не разговаривать, но когда считала, что насладилась одиночеством, то была вне себя, если не удавалось посидеть с друзьями за бутылочкой хорошего вина.

Сейчас она медленно сходила с ума. Она беспокоилась за Эбби. Она уже знала, что сестра вернулась в Лейкс-Эдж, но как она себя чувствует после пережитого кошмара? Разве с жертвами похитителей не должны часами работать психологи? Ведь они могут переживать посттравматический синдром.

Она налила горячее молоко в кружку с шоколадным порошком и начала взбалтывать смесь. На глаза навернулись слезы, и она тут же прогнала мысли о сестре, переключившись на Томаса. Сумел ли он организовать доставку документов, как они договаривались? Оставалось только молить Бога, чтобы у него это вышло, потому что если завтра кто-нибудь попытается получить патент на МЭГ, без них она не сумеет оспорить такое заявление. В надежном ли они месте? А вдруг с них сняли копии и уничтожили?

Господи! Она кругом виновата. Если бы не ее язык, МЭГ по-прежнему был бы в надежном месте и Эбби ничто бы не угрожало. Томас просил ее еще какое-то время не распространяться о МЭГ, но она не смогла удержаться, чтобы гордо не сказать Сантони, как далеко они без него продвинулись в своих исследованиях. Сантони, который пытался заинтересовать НАСА одним из своих жалких изобретений, очевидно, рассказал им о МЭГ, потому что вскоре позвонил Перри и предупредил, что ею интересуются.

Перри работал в НАСА над проектом нового реактивного двигателя. Года два назад они познакомились на конференции в Солт-Лейк-Сити. Перри — высокий блондин с небрежно спадающими на плечи длинными волосами. У него довольно своеобразное чувство юмора, которое очень соответствует ее острому язычку. Они прекрасно провели время, хохотали до упаду, потешались над чересчур серьезными коллегами и друг над другом. Это ни к чему не обязывающее общение могло перерасти и в нечто большее, если бы он не жил так далеко — в Хантсвилле, в южном штате Алабама. Ни она, ни он никуда переезжать не желали. Расставание обоих устроило, но они остались добрыми друзьями.

Она допила шоколад, продолжая смотреть на холодный, покрытый снегом лес за окном.

Если бы она не похвасталась тогда перед Сантони, Эбби сейчас была бы в безопасности.

Роскоу подошел к ней, ткнулся носом и начал крутиться вокруг. Она опустилась на колени, обняла его, зарывшись лицом в тепло его длинной шерсти, как будто в поисках защитника.

Черт побери! Она сама виновата во всем.

30

Когда Эбби пришла в „Северный олень“, бар был заполнен до отказа, все столики заняты. Люди танцевали под громкую музыку, гремевшую из двух колонок на стене. Казалось, все хотели ее обнять, угостить, настроение у нее поднялось, она их тоже радостно обнимала и чувствовала себя так, будто вернулась в семью, в родной дом.

Первый же бокал пива ударил в голову, ей сразу показалось, что внутри что-то отпустило, словно кто-то разрезал готовую лопнуть натянутую проволоку. Она проглотила бифштекс, целую миску чипсов, выпила еще два бокала пива и пошла танцевать с Маком, чувствуя удивительную легкость и беззаботность, одновременно веря и не веря, что она здесь, а не в сторожке посреди тундры, где пытается не сойти с ума от страха. К ней подскочила Конни.

— Эбби, дорогая! — закричала она с сияющими глазами и улыбкой до ушей.

Судя по всему, она не знала об убийстве Томаса. Об этом, кажется, знали только копы, Кэл да она сама. Она решила ничего Конни не говорить.

Женщины обнялись. Эбби заметила возле стойки крупного господина с прямыми волосами. На джинсах были заглажены стрелки, на голове восседали очки от Гуччи. Он улыбался, но как будто чувствовал себя не в своей тарелке.

— Познакомься, это Скотт, — сияла Конни, — мой муж.

Эбби пожала протянутую им руку, потом он посмотрел на царящий кругом бедлам и беспомощно взглянул на Конни.

— Ему не по душе подобные мероприятия, — сказала Конни, — но я хотела, чтобы вы, дорогие мои, познакомились, прежде чем мы перекусим. Скотт прилетел, как только услышал о нашем злоключении. Он страшно рад, что тебе удалось от них вырваться.

Эбби улыбнулась Скотту, тот улыбнулся в ответ и посмотрел на жену, показывая взглядом, что им пора.

— До завтра, — громко крикнула она Эбби, перекрывая лившийся из динамиков джаз. — Я забегу к тебе утром.