Белое снадобье (Журнальный вариант)

— А ты знал, что эта девушка — Конни — его родственница?

— Понятия не имел.

— Хорошо. Расскажи мне теперь, как ты добрался из Уотерфолла до Скарборо и что случилось в «Башне»?

Арт рассказывал, а Коломбо думал о том, что уже начало второго, что давно уже пора спать, что завтра нужно кое-что проверить и лишь потом переходить к тому, ради чего он сидит в этой комнате перед этим угрюмым, вспыльчивым типом, который командовал налетом, во время которого он и его семья потеряла миллион двести тысяч НД плюс двадцать семь человек охраны. И хотя мысль о потерях была досадной, он не испытывал личной ненависти к этому Арту Фрисби. Его делом, делом Джо Коломбо, было благополучно доставить из Пейтона месячную прибыль его торговцев белым снадобьем, ростовщиков и букмекеров подпольных тотализаторов. Таков у него был приказ. И он его выполнил. Выполнил, надо сказать, здорово. И все же они никогда не смогли бы напасть на его конвой, если бы не шпион здесь, в Пайнхиллзе. Вот если бы удалось вытащить из этого парня хотя бы кончик ниточки, хоть какой-нибудь обрывок, он бы уж сумел распутать весь клубок. Но нет. Сначала нужно как следует проверить этого Фрисби. Кто знает, не подсадная ли он утка. Кальвино и особенно Папочка могут обвести вокруг пальца кого угодно. Пока им удается даже обводить его, Джо Коломбо. Пока. Только пока.

— На сегодня хватит, — кивнул он. — Тебя, кстати, накормили?

Арт отрицательно покачал головой.

— Сейчас поешь. — Он вызвал по телефону сына и, когда тот вошел в комнату, сказал: — Во-первых, покорми человека. Стыдно, что семья Коломбо оказалась на этот раз не слишком гостеприимной. Проверь лично в «Башне», кто искал этого джентльмена и почему портье указал на его номер. Найди шофера такси — старенькое «шеви», — который вез этого джентльмена в ночь на шестнадцатое из Уотерфолла в Скарборо. Узнай, как и где похоронили в Уотерфолле некоего Кармайкла и видел ли кто-нибудь своими глазами его в гробу… Ты все понял?

— Да, отец, — кивнул профессорского вида худощавый человек в очках с толстой оправой. — Тебе пора спать.

— Я тоже так думаю, — тяжело вздохнул Джо Коломбо и поднялся из-за стола.

* * *

— Ну, Арт Фрисби, — сказал Джо Коломбо при следующей встрече, — продолжим наши беседы. Все, что ты пока мне рассказал, более или менее соответствует действительности. Меня, признаться, несколько удивляет, как это ты все-таки вспылил в баре… Ну допустим. Бывает. Вот что, сынок, ты теперь скажи мне, слышал ли ты когда-нибудь там, в Грин-Палисейде, разговоры о Скарборо, о Пайнхиллзе. Я имею в виду нашу организацию.

— Конечно, дон Коломбо. Половину времени только о вас там и говорят. Все-таки вы — главные конкуренты. Завидуют вам. У вас семья и богаче и больше.

— Это понятно, — еще раз вздохнул Джо Коломбо. Его меньше всего интересовали комплименты. — Я имею в виду разговоры, которые показывали бы, что они хорошо осведомлены о наших делах.

— Трудно сказать… Когда мы с Папочкой обсуждали детали засады против вашего конвоя, я, помню, спросил его, надежны ли сведения. Папочка весь засиял. Вам бы надо его видеть, когда он сияет. Прямо лоснится весь. «Надежны, — фыркает, — это не то слово. Надежнее надежного».

— И все?

— А что вы хотите, чтобы я спросил у него, кто именно тут у вас работает на нас? О таких вещах не спрашивают… Может быть, если бы я знал, что окажусь у вас, разве что тогда.

— Это ты верно говоришь, Арт Фрисби. Но все-таки напряги свою память, может быть, какое-нибудь имя, намек, обрывок фразы, что-нибудь…

— Я ж вам сказал, дон Коломбо, я все-таки был только лейтенантом…

— Ты знаком одиннадцать лет с Папочкой, а это кое-что да значит. Ты не рядовой лейтенант. Ты же говоришь, что тебе намекнули о месте советника…

— Да, дон Коломбо. Я бы рад вам помочь. Я ведь понимаю, что от этого зависит, может быть, моя жизнь, но я ничего не знаю. Я рассказал вам все. Если я вам больше не нужен…

— Не пузырись. Посиди спокойно, закрой глаза, покури не торопясь и вспоминай, вспоминай. Может быть, ты вспомнишь какие-нибудь слова, которые ты слышал от Папочки или Кальвино, которые ты просто не понял, которые казались тебе бессмысленными. Или неважными. Или просто болтовней, знаешь, такой бабьей болтовней, которую иногда ведут серьезные мужчины…

— Постойте, дон Коломбо, постойте. Вот вы сказали «бабьей»… Погодите… Ага, вспомнил. Как-то, совсем недавно, Папочка позвал меня к себе. Когда я входил, он разговаривал с доном Кальвино. Босс его спрашивает: «А не слишком часто он бывает у этой бабы?» А Папочка смеется: «Он у нас человек не пылкий. Два раза в месяц как по расписанию». И я еще подумал, про кого они это, но тут же, конечно, выбросил из головы.

— Так, так, Арт Фрисби. Я вижу, с тобой можно разговаривать. Я было уже начал думать, что ты можешь только стрелять по конвоям и делать во лбу маленькие дырочки. Хорошо, Арт, иди пообедай, Марвин тебя проводит, а мне нужно подумать.