Белое солнце Анголы

Все это не казалось лишением. Энтузиазма тогда, в романтический период перестройки, хватало. Гораздо существеннее организационных хлопот были заботы политические: предстояло точно определить, что должно прийти на смену ведомственным и во многом идеологическим интересам на Юге Африки. Иными словами, что там Советскому Союзу, как государству, надо, а от чего можно и даже необходимо отказаться. Этой задачей я и занялся в первую очередь. Базой для всех рассуждений была общая установка, которую я полностью разделял, ибо буквально выстрадал в предыдущие годы. И, разумеется, не только я. Думаю, что к середине 80-х годов, началу перестройки, для людей, обеспокоенных судьбами страны, стало непреложным фактом: одна из первопричин наших бед — конфронтация почти по всем азимутам внешнеполитического горизонта. В первую очередь, конечно, с США и их союзниками. Было ли это отчаянное противопоставление навязано нам и мы дали втянуть себя из-за амбиций или по недомыслию, но с этим надо было кончать. И тоже по всем направлениям. Включая далекую Анголу. Безумное состязание в наращивании вооружений, которое СССР экономически проигрывал[16], грозило поставить страну на грань краха.

В чем-то мы были, наверное, правы, не только возмущаясь несправедливостями в мире, но и пытаясь их исправить. Однако ни сил, ни средств на это не хватало.

Когда я впоследствии ратовал за то, чтобы не браться за неподъемные вещи, то цитировал Шопенгауэра: «Тот, кто пришел в этот мир с желанием его переделать, должен радоваться, если ему удастся унести ноги».

В отношениях с капиталистическим Западом лозунгом перестройки было — полностью вернуться к ленинскому принципу мирного сосуществования[17]. Хотя стоит отметить, что противостояние и до того не было тотальным. Оно причудливо сочеталось с сотрудничеством, причем не только экономическим и культурным, но и политическим, включая отнюдь не второстепенные проблемы, такие, как некоторые аспекты разоружения или безопасность в Европе. Достаточно упомянуть Заключительный акт общеевропейского совещания, подписанный в 1975 году в Хельсинки, — именно тогда, когда в Анголе мы с американцами встали по разные стороны баррикад.

Стремясь покончить с отжившими стереотипами, М. Горбачев и его команда отнюдь не собирались отказываться от социалистических ценностей как таковых. Идея была в том, что социализм, если «вернуть его на правильные рельсы», еще докажет свое преимущество, причем не только в космосе и не только военной мощью. Центр тяжести переносился в экономику, где, как твердо верилось, социализм обладает значительными преимуществами, находящимися под спудом. Иллюзией это было или нет, но на практике далеко мы не продвинулись. Народное хозяйство страны продолжало буксовать, если не хуже.

Что же касается региональных конфликтов, то в феврале 1986 года с трибуны XXVI съезда КПСС, высшего тогда в Советском Союзе форума, М. Горбачев со всей определенностью призвал к их урегулированию политическим путем. Это в полной мере касалось и конфликта на Юге Африки. Принципиальная отмашка развязывала руки практической дипломатии, но не до конца: в реальной жизни приходилось постоянно преодолевать сопротивление также и в собственном доме.

С единомышленниками на Смоленской площади и вне се стен мы попытались составить реестр наших интересов на Юге Африки. Получалось:

1. Конфликт там Советскому Союзу не нужен. Обретение независимости Намибией, конец апартеида в ЮАР — безусловно, благородные и стоящие наших усилий цели. Но их не достигнешь исключительно силовыми методами. Надо всерьез искать политическое решение.

2. Каким оно должно быть?

— Таким, чтобы независимость Намибии была возможно ближе к подлинной, а не прикрывала продолжающееся военно-политическое доминирование ЮАР (то, что экономически юаровцы будут сохранять преобладающие позиции, считалось очевидным).

— Таким, чтобы способствовать последовательному, шаг за шагом, демонтажу апартеида в ЮАР. Причем мирными средствами. Ставка лишь на вооруженную борьбу как метод достижения цели бесперспективна и контрпродуктивна. Никому не пойдет на пользу, если будет разрушена единственная процветающая в регионе страна.

— Таким, чтобы не пострадали коренные интересы правительства в Луанде, которое поддерживали СССР и Куба, чтобы были нейтрализованы попытки реванша со стороны УНИТА и его вожака Савимби.