Белоэмигранты и Вторая мировая война. Попытка реванша. 1939-1945

Инициаторами еще одной попытки возобновить гражданскую войну на территории СССР были эмигранты Сергей Никитич Иванов и Константин Григорьевич Кромиади, в прошлом — полковник Русской императорской армии[255]. Они планировали создать из советских военнопленных воинскую структуру в качестве основы будущей «русской национальной армии». В марте 1942 года командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Клюге дал разрешение на формирование русской воинской части в Осинторфе. Это название обозначало район торфяных разработок в Осиновке (Белоруссия). Иванов и Кромиади сформулировали семь принципов, которые должны были лечь в основу мероприятия:

«1) Формируемые части должны быть предусмотрены, как русская национальная формация с задачей антикоммунистической борьбы и с соблюдением вытекающих из этой задачи требований;

2) как солдатский, так и офицерский состав набран будет из русских;

3) занятия в частях и внутренние распорядки будут производиться по русскому образцу и на русском языке;

4) обмундирование и снаряжение будут русские;

5) все пленные красноармейцы, взятые этими воинскими формированиями, будут входить в них как пополнение и не будут направляться в лагеря;

6) части будет дана возможность развернуться до большой серьезной боевой единицы;

7) вся акция должна рассматриваться как подготовительная работа для будущего возглавителя русской освободительной борьбы, полагая, что таковым будет один из выдающихся советских генералов, находящихся в плену»[256].

Фон Клюге разрешил набирать личный состав формируемой части в любом из лагерей военнопленных на среднем участке фронта. Остается неизвестным, дал ли фельдмаршал формальное согласие на соблюдение вышеупомянутых условий, но на практике они соблюдались в течение нескольких месяцев.

Для осуществления намеченной акции Иванов сформировал группу эмигрантов, в состав которой, помимо него самого и Кромиади, вошли: полковник Игорь Константинович Сахаров, граф Григорий Ламсдорф, граф Сергей Пален, граф Александр Воронцов-Дашков, Игорь Юнг, Виктор Ресслер, Владимир Соболевский и священник отец Гермоген (Кивачук).

Намеченное мероприятие не могло быть осуществлено вне контроля какого-либо официального лица из германской администрации. В качестве такового фон Клюге назначил подполковника Геттинга фон Зеебурга. Кромиади вспоминает, что он предоставил русским организаторам акции значительную свободу действий и без особой необходимости не вмешивался в процесс формирования воинской части. Кромиади относит фон Зеебурга к кругу тех немецких военных, которые выступали за изменение германской восточной политики.

В Осинторфе был сформирован штаб, в который вошли: С.Н. Иванов, как руководитель мероприятия и ответственный за его проведение, И.К. Сахаров, в качестве его помощника, К.Г. Кромиади, исполнявший обязанности коменданта, ведающего кадрами, а также строевой и хозяйственной частью. Они работали под псевдонимами: Иванов — Граукопф, Сахаров — Левин, Кромиади — Санин. Использование псевдонимов Кромиади объясняет тем, что у всех троих оставались родственники в не оккупированной немцами части СССР. Предполагаемое формирование получило название «Русская народная национальная армия» (РННА), она именовалась также «Осинторфской бригадой».

Прием людей из лагерей военнопленных в РННА проводился на добровольных началах. Формальная сторона этого мероприятия была проста. Вербовщик обращался к коменданту лагеря с удостоверением, выписанным Иванову в штабе фон Клюге. Комендант выстраивал пленных, и вербовщик обращался к ним с соответствующей речью. На изъявивших желание поступить в РННА составлялся список, и людей тут же выводили из лагеря.

На деле эта процедура была много сложнее. «Дело в том, — вспоминает Кромиади, — что после речи приемщика изъявляло желание столько народа, что взять всех приемщик никак не мог (у него было твердое задание), тем более что среди добровольцев было много людей с отмороженными руками и ногами (и все-таки таких полуинвалидов тоже попадало к нам немало, и мы не отправляли их обратно в лагерь, а лечили их у себя)»[257]. Требовалось примерно три недели для физической и моральной реабилитации человека после выхода из лагеря. По истечении этого срока новые солдаты и офицеры РННА получали трофейное советское оружие и приступали к строевой и тактической подготовке.

Каждому офицеру и солдату, записавшемуся добровольцем в РННА, предоставлялось право вернуться обратно в лагерь. Таким правом за всю историю формирования не воспользовался никто. Этот факт вполне объясним — возвращение в лагерь чаще всего означало смерть. Но простым стремлением выжить нельзя объяснить отсутствие уходов с базы формирования, хотя такая возможность была вполне реальной — окруженная лесом база никем не охранялась. Ситуация изменилась только после вмешательства в деятельность Осинторфской бригады высших нацистских инстанций.