Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев

В действительности, за исключением не явившихся, покончивших самоубийством, бежавших и убитых, Советам было передано 2146, из которых 68 % составляли старые эмигранты. Большинство из них было расстреляно еще в Австрии в 1945 году. Чины Русского корпуса избежали в большинстве своем выдачи Советам. Не без основания, они искали способы всеми путями избежать этой участи, и на это у них были все основания. Основной контингент корпуса (охранной группы) составили офицеры, солдаты и казаки Русской армии генерал-лейтенанта П.Н. Врангеля, осевшие в 1921–1922 году в Югославии и Болгарии. Примерно 10 процентов от общего числа добровольцев составляла русская молодежь, выросшая вдали от родины. Циркуляры о наборе добровольцев рассылались по русским военным организациям и в других странах — в Германии и Протекторате, Польше, Франции, Греции, Италии, однако число призванных из этих стран было невелико. С сентября 1943 года корпус пополнялся также за счет добровольцев из числа русского населения Буковины, Бесарабии и Одессы — территорий, аннексированных в 1941 года Румынией. Из этого контингента, составившего почти половину всего корпуса, удалось сформировать еще два новых полка. Кроме того, незначительное пополнение прибыло из лагерей военнопленных с Восточного фронта. Всего же за годы войны через Русский корпус прошло свыше 17 тыс. человек. С начала 1944 года части корпуса сдерживали наступление партизан И.Б. Тито почти на всем протяжении сербо-хорватской границы, а осенью вместе с отдельными немецкими частями отражали наступление поддерживаемых югославскими партизанами войск советской 57-й армии, неся при этом большие потери. В ходе этих боев из отдельных батальонов и рот корпуса были созданы полноценные действующие полки под русским командованием — 1-й Казачий, 4 и 5-й Сводный. Капитуляция Германии застала корпус в Словении. В течение четырех дней подразделения корпуса смогли по отдельности прорваться в Австрию, где 12 мая в районе Клагенфурта капитулировали перед английскими войсками. К этому времени в составе Русского корпуса оставалось 4,5 тыс. человек. Любопытен пример и еще одного антибольшевистского военного формирования, возглавляемого русским военным эмигрантом. В Словении началось развертывание батальона в полк «Варяг». Личный состав комплектовался из эмигрантов и военнопленных, которых набирали в лагерях на территории Германии и оккупированных ею стран. Один из батальонов полка формировался в Силезии. Общая численность достигала 2,5 тыс. солдат и офицеров. Командиром полка был назначен полковник М.А. Семенов, а его помощником — майор Гринев. Организационно полк Семенова вошел в состав группы генерал-майора А.В. Туркула, являвшейся номинально частью Вооруженных сил КОНР. После капитуляции Германии личный состав полка был переведен на юг Италии в лагерь военнопленных около города Таранто, откуда часть бойцов из советских военнопленных была выдана советской стороне, а остальные, вместе с военнослужащими словенских и сербских формирований, — партизанам Тито. Лишь небольшая группа, присоединившаяся в последние дни войны к Русскому корпусу, избежала общей судьбы. Таким образом, после Второй мировой войны русские воинские формирования так никогда уже более не возродились. Давние замыслы русской военной эмиграции свергнуть коммунистический режим в СССР потерпели сокрушительное поражение, а участникам этой борьбы от оставшихся в стороне от нее пришлось выслушать немало упреков в ошибочности их выбора. Генерал Краснов в очередной раз пережил крушение своих надежд, связанных с победой над большевизмом. Многие исследователи склонны видеть в нем радетеля о нуждах казачества, не стеснявшегося в средствах достижения цели, в том числе и союзу с нацистами. Давнее германофильство Краснова, ставшее особо заметным еще на полях сражений Добровольческой армии с большевизмом на Дону, развилось у престарелого генерала до невероятных размеров, а любовь к Германии и германскому образу жизни плавно была перенесена и на новое нацистское правительство, пришедшее к власти в 1933 году. Красноречивым примером является искреннее письмо поддержки Краснова к Гитлеру по поводу неудавшегося на него покушения 20 июля 1944 года.