Белоэмигранты на военной службе в Китае

Начало нового года для русских принесло много неожиданностей, отрицательно повлиявших на их службу. С фронта писали 4 января: «У нас – пора всевозможных переформирований и неожиданностей. Здесь полное затишье и противник не проявляет активности. В связи с решительными действиями Чан Кайши против коммунистов у нас говорят, что участие русских в борьбе с ним теряет смысл. Я полагаю, что В. С. Семенов должен что-то предпринять, иначе пропадет идейность борьбы»[451].

Затишье на фронте было связано с тем, что по негласному правилу на Новый год все враждующие стороны прекращали воевать и отдыхали[452]. С Чан Кайши дело было сложнее. В конце 1927 г. он потопил в крови вспыхнувшее против него восстание коммунистов на юге Китая, в том числе в Кантоне, истребив не меньше 5 тысяч человек. Это означало кризис идеологии русских наемников, согласно которой, сражаясь против Чан Кайши, они борются против коммунистов. Понимая это, Чжан Цзучан перебросил русских с фронта Гоминьдана против Фына. Русские офицеры писали: «Что касается дальнейшего нашего участия в борьбе Китая с большевиками, а не в междоусобице, то об этом уже ведутся разговоры. Ведь мы в этом заинтересованы не меньше Харбина»[453]. Михайлов и Шильников писали 20 января об этом: «Да, после изгнания и расправы с большевиками на юге Китая положение сильно изменилось. Нам с разных сторон задают вопросы: «Что же делает Русская группа, неужели она будет стрелять в солдат Чан Кайши? Неужели генерал Шильников будет и сейчас отправлять пополнение против Чан Кайши, уничтожающего большевиков?» Есть и такие, которые говорят, что теперь Русская группа должна перейти к Чан Кайши. Приходится оправдываться, что этим вопросом сейчас занимаемся и что борьба русских идет против поддерживаемого большевиками Фына»[454].

В то время даже начштаба Конной бригады Тихобразов интересовался возможностью перехода к другому маршалу, намекая на Чан Кайши[455]. Он и другие офицеры в январе обсуждали вопрос о переходе к южанам. Однако некоторые, в том числе и Шильников, были против, несмотря на крайне тяжелое положение, так как он был опутан долгами из-за неполучения денег. На другую работу он устроиться не мог из-за того, что имя его, главного вербовщика и поставщика «русского пушечного мяса», стало таким одиозным, что никто не хотел ему что-то поручить[456].

Лидеры белоэмиграции считали, что после разгрома коммунистов Чан Кайши русские у Чжан Цзучана стали простыми наемниками и полагали, что им надо оставить эту службу и прибыть в Маньчжурию для борьбы против коммунистов, пытавшихся установить власть над севером Китая[457].

Это подогревало брожение у русских, вызванное не только событиями на китайском юге, но и невыплатами денег и плохой кормежкой. Из-за отсутствия денег белогвардейцы дезертировали десятками и сотнями. Резко снизилась боеспособность частей, теперь они уже не проявляли былого рвения и упорства, чем они отличались при Нечаеве. Недоброжелатели русских перед Чжан Цзучаном выставили это так, что те не хотят воевать, так как разложены большевиками и опасны для северян. В итоге часть русских была в начале января разоружена в Цинанфу и расформирована, а некоторые русские начальники, Чехов в том числе, 21 января попали под арест. Чехов был арестован по доносу, что он и Михайлов за время службы смогли нажиться путем разных махинаций[458]. Этот эпизод крайне отрицательно сказался на дальнейшем существовании Русской группы. По данным немецкого агента в Китае Кунста, «Чехов не пользовался авторитетом, не имел военной удачи и не смог удержать в своих руках дивизии, которая стала расползаться. Так, например, кавалерийский полк выделился из 65-й дивизии и образовал кавалерийскую бригаду»[459].

Об этом 20 января русские начальники сообщали так: «По совету китайцев, специально настроенных некоторыми русскими прохвостами в больших чинах, Тупан неожиданно разоружил нашу 109-ю бригаду. Эта бригада, штаб группы и 7-й Особый полк – расформированы. Госпиталь передан в китайское ведение. Комендатуры упразднены. Остается у нас лишь дивизион бронепоездов, Конвойная сотня, отряд летчиков и Конная бригада. Военное училище не определило свою судьбу, так как его временно передали китайскому учебному отряду. Были арестованы полковники Сидамонидзе и Тарасов 2-й, но их сразу же освободили. В Харбин отправлены жандармы – арестовывать подполковника Пичугина, коменданта броневой дивизии»[460].