Белоэмигранты на военной службе в Китае

Кроме того, отступление не было прикрыто имевшимися бронепоездами. Неудачи на фронте при отступлении усугублялись тем, что китайские части Чжан Цзучана, даже самые надежные, легко поддавались панике, что на переправе приводило к страшной неразберихе и оставлению противнику трофеев. Поэтому в тылу и на важнейших объектах, например переправах, русское командование предложило Чжан Цзучану оставлять русские части. Ему также предложили идею: создать у него сильный резерв из русских «на непредвиденный случай», который можно было использовать для контрудара на угрожаемом направлении и для прикрытия отступления[346].

Такой резерв рекомендовалось составить из уже имеющихся русских войск, которые было предложено объединить в кулак и держать в тылу, так как при их малочисленности и растянутости фронта они не могли сыграть решающей роли в сражениях. В виде резервного ядра они могли придать устойчивость тылу и предотвратить распыление китайских частей и потерю многомиллионного имущества, как это было под Нанкином и Шанхаем[347].

Чжан Цзучан, анализируя причины мартовского поражения, решил исправить ситуацию с выплатами денег. Он решил завести порядок, по которому денежные дела должны вестись только через интендантов, а не через командиров частей, как было раньше. Дополнительно 29 марта он установил денежные выплаты для русских семей. Теперь ежемесячно взрослые члены семьи получали 20, а несовершеннолетние – по 5 долларов. Кроме того, он решил увеличить жалованье солдатам и офицерам, а также усилить их огневую мощь[348]. Более глобальные изменения он не провел в жизнь или не захотел этого. Поэтому изъяны его армии продолжали жить и должны были в будущем снова проявиться. При этом денежные проблемы в его войсках сохранились.

Вместо их решения Чжан Цзучан решил ужесточить ответственность солдат и офицеров за воинские преступления и 20 мая выпустил «приказ Русской группе № 41», которым на фронте вводилась смертная казнь по 31 пункту. Смертной казни подвергались: «Виновные в отступлении во время наступательного боя, как и уличенные в сношениях с неприятелем, в нарушении приказов». Смерти подлежали и виновные в нанесении вреда военным, мирным жителям, изнасилованиях, грабежах, в частных драках с применением оружия. Казнились дезертиры, бросившие оружие; виновные «в коллективном требовании жалования», в подстрекательстве к сдаче врагу, оставлении врагу трофеев, передаче своим войскам ложных приказов, распространении слухов, провоцировании отступления, «отступлении при убитом начальнике», нарушении порядка отступления, махинациях с провиантом и финансами, оружием и боеприпасами. Смерть грозила и «виновным в провокациях», в том числе и ложной тревоге с целью посеять панику. Каралось смертью нанесение вреда своей инфраструктуре, «пьянство при нападении неприятеля и повлекшее неудачи», укрывательство шпионов и содействие побегу пленных, «самовольный захват трофеев с причинением вреда своим войскам этим», отступление без приказа и оставление в беде начальника и др.[349]

Негативно отразилось на боеспособности войск Чжан Цзучана, в том числе и русских, падение курса шаньдунского доллара, из-за чего уменьшилась покупательная способность их зарплаты. Результатом стали многочисленные эксцессы при покупках товаров, особенно папирос. Приходившие покупать их наемники видели, что цена, которая еще вчера была приемлемой, сегодня повысилась так, что за прежние деньги купить ничего было нельзя. Они ничего не хотели слушать «о какой-то инфляции» и забирали силой то, что им надо, и били морду как своим маркитантам, так и китайцам, считая, что те хотят на них нажиться. При этом часто пропадало немало ценных товаров, интендантству наносился урон[350], и впоследствии оно не могло закупить необходимое количество припасов.

Попытки контрнагруппания (апрель – июнь 1927 г.)

Несмотря на тяжелое поражение северян у Нанкина – Шанхая, южане не смогли развить дальнейшее наступление, понеся тяжелые потери. По русским данным, к 5 апреля 1927 г. «обстановка на фронте пока принимает благоприятный оборот. Дела поправляются, двигаемся вперед.

Кантонских частей пока нет на этом берегу, а воюют против нас только местные хупейские формирования, а их пока только 2 бригады»[351].

Северяне попытались отбить утраченное и двинулись на Нанкин. Русская бригада имела общую с бронепоездами задачу – наступление вдоль линии железной дороги от Пенгпу до Пукоу (200 километров). Шаньдунские части отхлынули к началу контрнаступления до станции Пенпу, но после удачных действий русских, вызванных инициативой Нечаева, двинулись вперед, заняв г. Пукоу напротив Нанкина. Штабс-капитан с бронепоезда «Хубэй» Широкогоров свидетельствует: