Белогвардейщина

Скептически настроенный, при усиливающемся развале он сначала рассчитывал только на собственные силы. Предполагая в скором будущем падение фронта и захват власти большевиками, он планировал опереться на преданный ему корпус. Крымов, готовя будущую базу, связался с Киевом - полками гвардейской кавалерии, училищами. И собирался в случае катастрофы форсированным маршем двинуться к Киеву, занять его и бросить оттуда клич на всю Россию, собирая офицерство и уцелевшие патриотические силы. Но когда главковерхом стал Корнилов, Крымов связал все надежды с ним и отдал ему себя без остатка. 12.08 по согласованию с Временным правительством его корпус был двинут к Петрограду, а Крымов был вызван в Ставку и назначен командовать всей формируемой армией. Командиром его корпуса стал генерал П. Н. Краснов.

24.08 в Ставку приехал Савинков, и казалось, уточнил все детали, согласованные с Керенским. 26.08 Крымов выехал к войскам, имея задачу в случае выступления большевиков немедленно двинуться на Петроград, разоружить гарнизон и население. Если большевиков поддержат Советы - разогнать и Советы, после чего вывести на материк и разоружить гарнизон Кронштадта. Уезжал он с тяжелым сердцем и дурными предчувствиями. Он не верил, что все пройдет гладко, и не ошибся. В последнюю минуту министр-председатель предал. Порвать с "социализмом" он так и не решился и внезапно шатнулся влево, к товарищам по партии.

Предшествовала этому провокация. Бывший член правительства В. Львов, человек честный, но легкомысленный, большой путаник, воспылал желанием уладить трения между Керенским и Корниловым. Побеседовал с министром-председателем и от его имени помчался в Ставку. Корнилов принял его, побеседовал о государственных реформах, о необходимости диктатуры (причем обсуждалась коллективная диктатура в форме Совета народной обороны). Говорилось об участии Керенского в новом правительстве. В связи с опасностью событий в Петрограде Корнилов пригласил членов правительства в Ставку, ручаясь за их неприкосновенность (между прочим, как потом выяснилось, он даже комнату Керенскому приготовил рядом с собственной спальней).

26.08 Львов вернулся к Керенскому. А тот уже ждал его с детективным сценарием! Посадив за занавеску свидетеля, потребовал у Львова изложить все письменно... и арестовал как посланца изменника-генерала. Затем, опять при свидетелях, он от имени Львова связался по телеграфу с Корниловым. И попросил подтвердить сказанное при встрече (не называя, что именно). Корнилов подтвердил. И тогда Керенский завопил на всю столицу о раскрытии им, спасителем революции, "заговора генералов". Состоялось бурное заседание правительства, закончившееся ничем. Керенский хлопал дверью и кричал, что, раз министры его не поддерживают, он уходит к Советам. А 27.08, уже наплевав на правительство, он самочинно присвоил себе "диктаторские полномочия" и единолично отстранил Корнилова, приказав вступить в должность ген. Лукомскому. Тот отказался. Предложил ген. Клембовскому - и он отказался. А Корнилов, заявив, что "правительство снова попало под влияние безответственных организаций", не подчинился приказу. Впрочем, юридически министр-председатель даже не имел права единолично снимать Верховного Главнокомандующего.

28.08 Керенский потребовал отмены движения войск к Петрограду. Корнилов отказался, выступил с резким воззванием к народу, а приказ Крымову дополнил требованием при необходимости оказать давление на правительство. Петроград был в панике. Керенский объявил Верховным Главнокомандующим самого себя и собирался то обороняться, то бежать. Советы тоже серьезно думали о бегстве. Савинков, назначенный генерал-губернатором, пытался сформировать оборону из ни на что не годного гарнизона, не желающего сражаться. Корнилов и его сподвижники были объявлены мятежниками и изменниками... А большевики, своевременно отменив путч, под шумок получали у правительства оружие, вооружая Красную гвардию (которая в окопы так и не выступила).

И... ничего не произошло. Демарш Керенского оказался слишком неожиданным. Эшелоны с войсками растянулись на огромном пространстве от Пскова до Нарвы и Петрограда. Железнодорожники и станционные комитеты, узнав о "мятеже", загоняли их в тупики, отцепляли паровозы, разбирали пути. Движение прекратилось. Сотни к полки были оторваны друг от друга, лишены управления. К тому же казаки и горцы были сбиты с толку. Ведь они-то ехали защищать Временное правительство, а сейчас то же правительство клеймит их изменниками! И тотчас остановившиеся эшелоны были атакованы агитаторами и делегациями всех мастей...

Только бригада князя Гагарина, Черкесский и Ингушский полки, на подступах к столице вступила в перестрелку с "советскими" войсками. Причем петроградские запасные батальоны грудью стоять не собирались. При движении горцев разбегались без боя. Но идти дальше всего двумя слабыми полками Гагарин не решился: только столичный гарнизон превышал 200 тыс. чел.