Белокурая кокетка

На улице текла своя жизнь — суетная, неразмышляющая, жадная до впечатлений. И на какое-то мгновение молодая женщина остро ощутила свое одиночество.

Как это странно — быть частью города и при этом такой одинокой! Она чуть повернула голову и увидела, что Джанни любуется переливающимися огнями вывесок. В их неверном свете он выглядел таким… незащищенным. Показалось, наверное.

Всю дорогу оба молчали.

— Я иду спать! — с вызовом заявила Элизабет своему спутнику, когда они остановились перед дверью ее квартиры. Одно ловкое движение — и она захлопнет дверь перед его носом!

— Если ты собралась ссориться, то сейчас неподходящее время и место, — недовольно заметил Джанни.

Элизабет медленно подняла правую руку к самому его лицу и стала загибать пальцы.

— Я не переступлю порога твоей квартиры — это раз… Я не поеду ни в какой Эдинбург — это два… И вообще, я не имею ни малейшего желания тебя слушать — это три…

— Отлично, но…

Но Элизабет уже завелась и не желала ничего слышать.

— Да, и не забудь передать твоей распрекрасной Лауре, что у меня нет никакого намерения играть с ней в игру под названием «Завоевание Джанни Великолепного», так что она может спать спокойно! Скажи ей, скажи… что у меня роман с Фабио!

Темные брови Джанни негодующе сошлись на переносице.

— Но она…

— Не делает тайны из своих устремлений? Да, это так!

— Скорее, иногда чересчур увлекается.

— И это тоже!

Вместо того чтобы ответить, Джанни просто положил сильные руки Элизабет на плечи и привлек ее к себе. Глаза ее тут же закрылись, и она могла только постанывать от удовольствия, ощущая, как чуткие пальцы поглаживают и разминают уставшие за день мышцы шеи и спины.

— Это нечестно, ты всегда выигрываешь, — прошептала молодая женщина, не в силах отказаться от наслаждения.

— Кто же виноват, что ты так любишь мужчин? — поддразнил ее Джанни, совершив какое-то неуловимое движение и оказавшись в холле. Ногой он умудрился захлопнуть входную дверь.

Военные действия лучше всего вести на территории противника, видимо, решил Джанни. Но он просчитал, подумала Элизабет.

— Мы можем пойти в спальню, и я помассирую тебе спинку. А можем в ванную, — предложил итальянец.

— Джанни, пожалуйста, не надо…

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Нет, но…

— Так нет или да?

— Да, — собрав остатки храбрости, сказала Элизабет.

Оказаться вне надежного кольца его рук было так ужасно! Она тут же почувствовала себя бесконечно одинокой. Однако подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему искусителю. Встречать опасность надо лицом к лицу — так всегда считала Элизабет.

— Я все-таки не вижу надобности переезжать к тебе. А эта поездка в Эдинбург здорово смахивает на бегство. Все, чему суждено случиться, произойдет. Не нам это менять.

— Только не говори мне, что хочешь тут остаться в одиночестве. Тебе не кажется, что Аткинс будет дневать и ночевать возле твоей двери. Или, что еще проще, подкараулит тебя на стоянке вечером. Ты ведь всегда возвращаешься домой одна, не так ли?

Ужасные картины замелькали перед мысленным взором несчастной женщины. И она невольно поежилась.

— Неужели ты хочешь подвергнуться физическому насилию из-за глупой гордыни? Неужели считаешь, что в состоянии противопоставить что-нибудь реально действенное психически неуравновешенному мужчине, за которым числится несколько изнасилований. Ты что, хочешь пополнить список его жертв.

Нет! Вот этого она хотела меньше всего. Но моральное насилие ничуть не лучше! А чем, интересно, в данный момент занимается этот лощеный итальянец?

Давлением. Это называется психологическим давлением. Он просто пользуется обстоятельствами для того, чтобы заставить ее плясать под свою дудку.

— И ты думаешь, что так просто уговоришь меня? — прошипела Элизабет.

Быстро, пока Джанни не опомнился, она проскочила в спальню и заперла дверь на ключ. Некоторое время она стояла, прислушиваясь к тишине в соседней комнате, и старалась выровнять дыхание.

— Можешь переночевать на диване в гостиной, если так уж жаждешь оберегать меня! — язвительно выкрикнула Элизабет, втайне рассчитывая, что Джанни уйдет.

А теперь спать! — приказала она себе. Хватит сексуальных экспериментов, переживаний, страхов и прочего. Чему бывать — тому не миновать.

С этими мыслями уставшая женщина торопливо умылась, почистила зубы и со стоном наслаждения легла на прохладные простыни. Выключив ночник, она погрузилась в благословленную темноту…

Проснулась Элизабет от странного ощущения чьего-то присутствия. Улица за окном была еще темной — стало быть, утро еще не наступило. Она осторожно протянула руку… и нащупала лежащего рядом человека.

— Джанни?

— Естественно. А кого ты ожидала обнаружить? — осведомился настырный итальянец.

— Но как ты сюда попал?

— Позаимствовал в кухне столовый нож. Ты же не всерьез меня выгнала! Я взывал к твоему состраданию, чуть ли не рыдал, но все было тщетно: у тебя очень крепкий сон. Тогда я рискнул сам себя впустить.

Джанни решил не тратить больше слов и, приподнявшись на локте, ласково поцеловал несколько оторопевшую женщину в шею.