Белокурые бестии

А вообще он по кладбищам любит гулять, там могилки разные, он надписи читает, ходит, там птички разные летают, собачки, кошки бездомные бегают, он их хлебом кормит, специально для них объедки припасает. Вот недавно шел он через мост через большую реку, не помнит уже, как называется, тут у нас в центре протекает, огромная река, самая большая в нашем городе, смотрит, там уточки плавают, а некоторые даже в лед вмерзли. Ему их так жалко стало, даже слеза прошибла, он так стоял на них и смотрел, даже забыл, куда шел, ей-богу, потом на концерт опоздал, его так ругали. Но они, вообще-то, на месте не стоят, они развиваются, прогрессируют. Они тут познакомились с одним бизнесменом, у него свое кафе, и еще он фильмы снимает, как кафе называется, он забыл, он ему карточку свою дал, там по-иностранному написано, но если нашими буквами читать, то «Сат» получается, «Сат» какой-то. И он настоящий интеллигент, просто высшей пробы, такой, знаете, интеллигентный, культурный, образованный человек, прямо как Маруся, ну интеллигент высшего класса. Так он им такую программу предложил, все продумано, ни одного лишнего слова, все просто так сделано, прямо как по нотам расписано. Вот сперва выходит Веня и говорит такой текст: «Уважаемые дамы и господа, бывшие жители Советского Союза, рабочие и колхозницы, дырки и батоны, народ Израиля, швабры, целки и лахудры, сейчас вы увидите первое в своем роде и очень необычное выступление Ванессы Израйловны, дочери белого офицера, посетившей нас с краткосрочным визитом». А потом Веня выходит опять, в шляпке с вуалью, в своем костюме и поет романс: «Не смотрите вы так, сквозь прищур своих глаз, джентльмены, бароны и леди…» А потом выходит Люба, и вот тут ее дебильность такая, уж пусть она не обижается, он от чистого сердца говорит, он человек простодушный, эта ее дебильность очень кстати приходится. Потому что она так улыбается, приплясывает, на ней такой колпак зеленый, и в руке у ней такой большой надутый шар, как переземратив, и она этим шаром всех вокруг по головам хлопает, и никто не обижается, все смеются, радуются, а потом выходит он, в цилиндре и во фраке, и с аккордеоном и поет «Перестаньте рыдать надо мной, журавли…» И вот этими журавлями все заканчивается. Каково! А мы ведь действительно все бывшие жители Советского Союза, мирные, безобидные, простодушные, приветливые, мы именно такие, так что это очень хорошо придумано. Ведь это совершенно новый стиль, такого никогда нигде не было! Это и был тот самый замечательный проект, о котором он обещал рассказать Марусе во время их первой встречи. Он был уверен, это совершенно новое, и они с этим выступлением будут иметь такой успех, даже не верится. И Марусю они пригласят на это их — как называется, когда первый раз фильм показывают? — премьера? Он также считал, что к этому номеру очень подошли бы еще и стихи, которые написала их хорошая знакомая Мина Абрамовна: «Я дочь СССР, а мужа вылечит советский диспансер…», но он пока не решился их предложить тому интеллигентному автору проекта, решил пока подождать.

А Мина Абрамовна, она в Зеленогорске живет, они к ней Марусю обязательно свозят. Она их лечит, от всех недугов лечит, она и художника Блинова от депрессии лечила, он в одну женщину влюбился и такой грустный был, весь белый, жить не хотел, ничего не ел, ничего ему не надо было. Ей девяносто лет, Мине Абрамовне, она такая дама красивая, видная, носит такой паричок небольшой, волос у нее совсем нет, совсем лысая голова… А красоту он все равно любит, цветы, они вот даже помогают торговцам на рынке Сенном цветы сохранять, вечером забирают у них ведра с цветами, и дома они у них всю ночь стоят, а рано утром опять относят, и разгружать цветы помогают, овощи разные, картошку, капусту тоже. А эти цветы бумажные, что у них на шкафу навалены, на стенах гирлянды и на потолке, это все тетя Люба делает, она тоже красоту очень любит, в этом они с ней похожи. А Донатас, их третий товарищ, с которым он еще в Сочи познакомился, когда по Союзу ездил с концертами, он корыстный, экономный очень, но очень влюбчивый, все ради любви, летит, как мотылек, тыщи швыряет, все любовь ему, любовь. А у Любы ведро эмалированное взял, капусту, говорит, засолю, и не отдает, уже два месяца прошло, Люба злится, спрашивает, где ведро, и он ему говорит: «Верни ведро Любе, раз брал, так отдай», — а он все забывает, так и не вернул до сих пор. Люба уж с ним разговаривать не хочет. У него один любовник богатый был, он вообще запретил ему в женское платье наряжаться и парик носить, а раньше Донатас только так и ходил. Вообще, с Донатасом жить — одно удовольствие, очень порядок любит, когда они с ним жили, он в шесть утра встанет, всю посуду вымоет, все полы намоет, все постирает, разложит красиво — одно удовольствие.