Белоруссия – это "Брестская крепость" современной России

Что же касается машинотехнической, химической, продовольственной и другой продукции – более высокой степени обработки, то по этим позициям Белоруссия имеет в двустороннем обмене стабильное положительное сальдо.

Сложившаяся тесная взаимозависимость экономик России и Белоруссии определяет императивы дальнейшей реинтеграции как на двусторонней основе, так и в рамках интеграционных объединений, в которых участвуют обе союзные страны.

2. Состояние союза

Отношения России и Белоруссии следует характеризовать, строго говоря, как развивающиеся не в рамках декларированного Союзного государства, (до которого еще очень далеко, да и то – при самом оптимистичном сценарии), а как обычные партнерские двусторонние отношения, имеющиеся у России с любой другой страной СНГ.

По мнению специалистов по российско-белорусским отношениям – сторонников единения двух родственных народов, двенадцать лет декларируемой двусторонней интеграции следует считать периодом дальнейшего размежевания России и Белоруссии. Среди причин, предопределяющих именно такое развитие событий, следует выделить несколько главных:

Во-первых, сохраняется разобщенность политических сил, ратующих за объединение двух стран в единое государство.

Во-вторых, политические силы внутри России, совершившие развал «империи зла», до сих пор имеют сильные позиции в эшелонах российской власти и всячески саботируют реализацию интеграционных договоренностей двух стран.

В-третьих, существуют серьезные различия в российской и белорусской моделях перехода к рынку. В России с 1992 года внедряется модель радикальной шоковой экономической либерализации. Сторонники единения и белорусское руководство во главе с Александром Лукашенко считают нынешний экономический курс российского правительства вторым изданием гайдаровских реформ. Позиция белорусского руководства: эволюционный путь перехода к рынку с опорой на государственное регулирование экономики, сохранение значительного государственного сектора – необходимого противовеса формирующейся рыночной стихии, социальная направленность экономики.

В-четвертых, в России сложился единый фронт из части предпринимателей, чиновников и интеллигенции, ориентирующихся на компрадорский и зависимый путь развития, готовых в обмен на поддержку со стороны евроатлантических структур и дальше удерживать РФ на периферии в качестве сырьевого и энергетического придатка. И, естественно, не допускать ни в какой форме союза с Белоруссией.

В-пятых, российское общество остается расколотым: менее 1 % населения в результате приватизации стали владеть бывшей общенародной собственностью и, по существу, определяют корпоративную направленность рыночных реформ, а 70–80 % населения оказались в нищете и бедности, испытывают социальную растерянность и дезориентацию, не понимают предлагаемые сверху реформы. Нарастающее имущественное расслоение в российском обществе заставляет большинство россиян думать каждый день о «куске хлеба», а не об интеграции, в том числе с Белоруссией.

В-шестых, действия российской и белорусской оппозиций в отношении строительства Союзного государства созвучны и направлены против всякого союза Москвы и Минска. Лидеры оппозиции считают невозможным и нецелесообразным скрещивать «медведя» с «зубром».

В-седьмых, действия противников Союзного государства активно поддерживают лидеры и национальные элиты в этнических административных образованиях внутри России (татары, башкиры, ингуши и др.), обвиняющие русских и белорусов в панславизме, заявляя при этом: «Мол, что нам делать в славянском Союзном государстве?».

В-восьмых, Запад также не желает усиления славянского фактора в Европе, а евроатлантические структуры всеми способами противодействуют усилению России (в том числе за счет объединения с Белоруссией) на западном направлении.

В-девятых, почти все страны СНГ, и особенно Украина, с подачи Запада и в обмен на финансовую помощь всячески критикуют «союз двух», как якобы ломающий отработанные интеграционные схемы на постсоветском пространстве. Тем самым, блокируется создание его положительного имиджа в странах Содружества.

В-десятых, российско-белорусское интеграционное объединение с самого начала испытывает перманентный системный кризис, основными причинами которого следует считать превалирование политики над экономикой, а в рыночных условиях должно быть все наоборот. По определению академика РАН Никиты Моисеева, «системный кризис проявляется тогда, когда государственный аппарат не имеет целей обеспечить благополучие и развитие государства, а стремится лишь обеспечить собственную стабильность» [14] .