Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945

Кстати, недоразумения между немецким кадровым персоналом и белорусскими добровольцами привели к созданию одной из рот 13-го батальона. Выше уже упоминалось, что в 1942 году в местечке Колдычево под Барановичами был создан концентрационный лагерь, комендантом которого был лейтенант С. Бобко. Однако на рубеже 1942 – 1943 годов функции коменданта были переданы чиновнику СД из Барановичей по фамилии Йорн. Бобко же был переведен на должность начальника лагерной охраны – всего в его подчинении находилось около ста человек. Йорн имел довольно незначительное звание – всего лишь СС-штурманна (или ефрейтора, по армейской иерархии). Уже одно это раздражало белорусский персонал. Кроме того, по свидетельству Бобко, уже только то, что «этот примитивный человек с одной лычкой[545]» имел над ними и всем лагерем такую власть, очень раздражало белорусов. К тому же Йорн часто вмешивался во внутреннюю жизнь роты и публично, даже перед заключенными, бил полицейских. Однако, как выяснилось, делал он это не потому, что был самодуром или садистом, каких, как мы видели выше, было достаточно. Как известно, в добровольческие формирования шли служить разные люди. Не была исключением и эта рота СД. Думая, что им теперь все позволено, некоторые из ее членов издевались над заключенными, в большинстве своем евреями. Йорн же являлся типичным немецким службистом и не терпел беспорядка и своеволия. В конце концов, Бобко, как главный «оппозиционер» Йорна, был переведен на должность командира одной из рот 13-го батальона, которая дислоцировалась в Новой Вилейке. Этот случай весьма четко показывает, что не всегда виновницей конфликта была немецкая сторона, а даже наоборот[546].

Наконец, нельзя не отметить еще одну причину немецко-белорусских недоразумений в 13-м батальоне. И связана она с польским подпольным движением. Чтобы хоть как-то нейтрализовать влияние его агентуры, белорусские националисты и немцы применяли разные методы. Так, кандидаты в тот же 13-й белорусский батальон проходили очень строгую селекцию. В целом здесь им сопутствовал успех. И выше было указано, что эта часть по праву считалась наиболее боеспособным формированием военно-полицейского образца. Еще одна белорусская часть СД – рота охраны Колдычевского лагеря – имела подобные условия набора личного состава. Но даже и это, сверхлояльное к немцам, формирование не было избавлено от агентуры Армии крайовой. В качестве примера можно привести случай с разоблачением и арестом в 1943 году полицейского Я. Сухажевского, который возглавлял польскую ячейку в Колдычеве[547].

В конце июня 1944 года началось отступление немецких войск из Белоруссии, и 13-й батальон получил приказ отходить из Вилейки на запад. По дороге к нему присоединялись подразделения, которые ранее были отделены и несли службу в других округах. В это время отношения между командиром батальона и офицерами-белорусами становились все хуже и хуже и в конце концов стали невыносимыми. Немецкие офицеры были полными хозяевами положения во всех подразделениях. Это привело к тому, что, находясь в Августове (Польша), лейтенант Бандык поднял свою роту (150 человек) по тревоге и отказался подчиняться немцам. Видя это, к мятежникам присоединились лейтенанты Иваницкий, Дрозд и Мохарт и, отделившись от батальона, ушли в лес. Двое последних, однако, передумали и на следующий день вернулись. Выйдя из леса, они присоединились к колонне беженцев, в которой находился отец лейтенанта Мохарта. Здесь их и нашел патруль (два немецких офицера и белорусский унтер-офицер), посланные для поимки дезертиров. Лейтенанты были арестованы и расстреляны на следующий день белорусским унтер-офицером, который, чтобы выслужиться перед немцами, исполнил роль палача[548].

По мнению Кушеля, эти офицеры не имели намерения нарушить присягу. К такому шагу их вынудило только неадекватное отношение со стороны немцев. Об этом свидетельствует тот факт, что они вернулись и продолжили отступление на запад в колонне беженцев. Однако командир батальона рассудил иначе. Кроме Мохарта и Дрозда, в руки к немцам попало еще несколько унтер-офицеров и рядовых, которые отстали от мятежников. С ними немцы расправились на месте. После этого инцидента командир батальона отстранил от исполнения своих обязанностей всех белорусских офицеров и отдал им последний приказ – следовать в распоряжение командования РОА. Получив железнодорожные билеты, большинство так и сделало. Только трое из них – лейтенанты Сасукевич, Кушнирович и Клинцевич – приехали в Берлин, где поступили в распоряжение БЦР и были зачислены в 1-й Кадровый батальон БКА. Они-то и рассказали Кушелю о тех событиях, которые произошли в Августове во время отступления[549].