Белорусские земли в советско-польских отношениях

Вопрос о самоопределении Белоруссии в период от Февраля до Октября не ставился в плоскости национального самоопределения и отделения от России. Речь шла исключительно об автономии. Большинство активистов национального движения как на территории Белоруссии, так и среди работников белорусских беженских комитетов в Центральной России были в этом вопросе солидарны. Белорусские исследователи объясняют этот факт верой в демократический потенциал русской революции, в то, что она сможет создать условия для национального развития Белоруссии¹³⁷. В это время активно создавались белорусские национальные организации в армии.

Несмотря на умеренность программы автономии, она не была принята центральной властью. В апреле 1917 г. делегация Белорусского национального комитета¹³⁸ во главе с Р. Скирмунтом прибыла в Петроград для переговоров с Временным правительством об изменении статуса белорусских губерний. Кадеты, которые в тот момент составляли большинство в российском руководстве, удостоверившись, что реальной экономической или военной силы за комитетом нет, свернули всякие переговоры на эту тему. Они в принципе были противниками создания национально-территориальных образований в пределах России, поэтому Скирмунт не получил ответа на свой запрос. Было решено только поддерживать с БНК постоянную связь¹³⁹.

В условиях нарастания общенационального кризиса в стране, роста революционной борьбы лидеры белорусского движения стремились выработать единую платформу действий всех национальных партий и организаций. С этой целью в Москве 24–26 сентября был созван I Всероссийский съезд беженцев-белорусов. Главным вопросом съезда снова стало политическое устройство края. Делегаты либерально-демократических партий высказались вообще против автономии, аргументируя свою позицию тем, что «крестьянство не хочет полной автономии». В итоге все же была принята автономистская резолюция, с требованием широкого самоуправления края¹⁴⁰. Съезд выявил разные политические тенденции в национальном движении Белоруссии. Проблема консолидации сил белорусских партий и организаций не была решена.

В период 15–25 октября 1917 г. была проведена реорганизация руководящего центра белорусского движения, создан новый краевой орган – Великая белорусская рада (ВБР).

После проведения целого ряда фронтовых съездов в Минске в октябре¹⁴¹ была создана Центральная белорусская войсковая рада во главе с С. Рак-Михайловским со своим печатным органом «Белорусская рада». Она приняла затем активное участие в создании Великой белорусской рады. Основной задачей Войсковой рады стало собирание «живой силы», в основном интеллигенции и солдат, вокруг идеи белорусской автономии¹⁴², создание военных формирований «для обороны родной белорусской земли и Российской федеративной демократической республики»¹⁴³. Членом ЦВБР К. Кондратовичем был разработан и представлен Верховному главнокомандующему на утверждение план формирования белорусских частей. Однако это ходатайство совпало по времени с Октябрьской революцией. И. о. главкома генерал-лейтенант Н.Н. Духонин отказался утвердить этот проект, ссылаясь на то, что «вопрос выходит за пределы военных дел, а потому не подлежит его компетенции». Новый главнокомандующий, большевик

Н.В. Крыленко, сначала дал согласие на формирование «1-го Белорусского полка и Белорусского корпуса по штатам польского». Главком Западного фронта А.Ф. Мясников подписал приказ об образовании белорусских частей, но категорически против организации каких-либо национальных вооруженных сил выступил Временный революционный комитет Западного фронта (из чисто политических соображений и вопреки военной необходимости, по мнению В. Ладысева¹⁴⁴).

На протяжении 1917 г. национальная программа РСДРП(б) существенно менялась, в первую очередь в вопросе о национально-государственном устройстве России. Примерно до июня среди большевиков господствовало отрицательное отношение к принципу федерализма. Известно, что VII (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП(б) отклонила лозунг культурно-национальной автономии, заявив, что он направлен на искусственное размежевание рабочих, их разделение по национальному признаку. Однако конференция не поддержала и позицию Г.Л. Пятакова, который считал лозунг самоопределения наций вплоть до отделения реакционным, а национальное государство – пройденным этапом. В принятой резолюции подтверждалось требование программы партии о праве наций на самоопределение вплоть до отделения и создания независимых государств. При этом, однако, подчеркивалось, что «вопрос о праве наций на свободное отделение нельзя смешивать с вопросом о целесообразности отделения той или иной нации в тот или иной момент. Этот последний вопрос партия пролетариата должна решать самостоятельно, с точки зрения интересов классовой борьбы пролетариата за социализм»¹⁴⁵.