Белорусские земли в советско-польских отношениях

Другой взгляд высказало руководство Западного фронта. Так, глава Реввоенсовета фронта И.С. Уншлихт доводил до сведения ЦК РКП(б), что партизанское движение, руководимое белорусскими эсерами, «принимает активное участие в организации действий повстанцев в местностях, занятых неприятелем», хотя считал целесообразным расставить на его ключевых постах коммунистов³⁹⁰.

Ознакомившись с позицией руководителей КП(б)ЛиБ и Западного фронта, ЦК РКП(б) решил выполнить отдельные требования представителей БПСР (освободить арестованных белорусских эсеров, разрешить вести белорусскую работу в Витебской, Гомельской и Смоленской губерниях). 29 апреля 1920 г. ЦК КП(б)ЛиБ по распоряжению ЦК РКП(б) ввел своих представителей Б. Тышкевича и В. Шаранговича в Белорусский повстанческий комитет, который белорусские эсеры создали в марте 1920 г. для руководства партизанским движением. Вместе с тем руководство РСФСР воздержалось от рассмотрения вопроса о возрождении белорусской советской государственности, сославшись на сложное положение на Западном фронте. Белорусским эсерам было обещано вернуться к вопросу о создании Белорусского государства при изменении положения на фронте³⁹¹.

Иной ориентации придерживалась часть белорусских эсеров и их сторонников, входивших в Раду и правительство БНР во главе с В. Ластовским. Они считали возможным возрождение белорусской государственности при поддержке не Польши и России, претендовавших на владение белорусскими землями, а ведущих держав Запада и новых независимых государств, образовавшихся на территории бывшей Российской империи (особенно прибалтийских стран). Поэтому Ластовский главным образом делал упор на развитие связей с этими странами и старался держать дистанцию в отношениях с основными участниками конфликта в Восточной Европе – Польшей и Россией. Он придавал большое значение деятельности зарубежных представительств ВНР, требовал от них активной защиты белорусских интересов³⁹².

Уже весной 1920 г. представители Рады ВНР также выразили желание принять участие в ожидавшихся в скором времени мирных переговорах между РСФСР и Польшей. 10 апреля Рада направила ноты руководителям Польши, Советской России и Совету послов Антанты в Париже с требованием допустить белорусских представителей на эти переговоры. Эти ноты заинтересованные стороны проигнорировали.

Одновременно Ластовский не отказывался и от попыток установить прямой контакт с руководством РСФСР. Первые такие попытки были предприняты в апреле 1920 г. 23 апреля уполномоченный военно-дипломатической миссии ВНР в Латвии и Эстонии М. Маркевич передал в советское полпредство в Эстонии предложение начать переговоры при условии признания РСФСР «независимой Белорусской народной республики в ее этнографических и исторических границах до начала переговоров»³⁹³. Советский представитель в Эстонии И.Э. Гуковский по поручению НКИД ответил, что «наше отношение к белорусскому правительству выяснится по мере того, как с развитием борьбы в Белоруссии станет ясною действительная сила тех или других элементов, и теперь заранее нам невозможно сказать, в какой степени мы будем иметь возможность рассматривать белорусское правительство, как выразителя белорусских масс. Этот уклончивый ответ не удовлетворил белорусов, и их представитель в Ревеле усиленно добивается от Гуковского начатия с нами переговоров и, в частности, разрешения на приезд в Москву»³⁹⁴.

Тем временем положение как на фронте (поляки 25 апреля 1920 г. начали широкомасштабное успешное наступление на Украине), так и на международной арене (державы Антанты с настороженностью отнеслись к польскому наступлению и не торопились с его поддержкой) способствовало тому, что польская политика в отношении белорусских националистов стала более благожелательной. В мае польское правительство подписало соглашение о сотрудничестве с белорусской Наивысшей радой (группа А. Луцкевича), однако обошло в нем стороной вопрос об участии белорусских представителей в будущих переговорах с Советской Россией.