Белорусский апокалипсис

— Тогда давайте в утренние новости вставим трёхминутку о том, что в Барановичах не пару десятков бандитов, как белорусская пропаганда дудит, а пять сотен гвардейцев с танками и техникой, — включился в разговор спец по компроматам, — вставим нужную картинку, и в Интернет-рассылку тоже самое запустим.

— Ну, хотя бы так, — поддержал его олигарх, — разжигайте народ, кочегарте изо всех сил, поднимите в два раза обещанную оплату добровольцам, дайте ему свежие тексты для вещания по городу. И между прочим, мне пообещали начать передавать данные с разведспутника на два часа раньше, так что по местам и за работу.

В подтверждение финала разговора олигарх хлопнул ладонью по столу. Когда подчинённые покинули кабинет, он подошёл к стене, где висела огромная политическая карта мира, опёрся ладонью о Казахстан и стал впервые внимательно рассматривать расположение городов в западной части Беларуси. Оказалось, что Вильнюс находиться к Минску гораздо ближе, чем к Гродно или Бресту, а Барановичи по сути самое стратегическое место всего региона. Контуры границ Беларуси ничего ни напоминали, ни животного, ни предмет гардероба, просто удачно расположенная компактная территория, географически приближающая Россию к западу километров на 600. Лакомый кусочек для ленивых завоевателей, сам на вилочку скачет и в ненасытную пасть проситься, только постоянно соскальзывает. Но олигарх и не такие пельмени своим черпаком вылавливал.

07.10Барановичи

Кирута впервые за последние пять часов вышел из здания горисполкома, быстрым шагом пересёк перекрёсток улицу и вошёл в гостиницу. Там его встретил радостный чэпэшник. Оказалось, на призывной участок пришли первые десять человек, правда из них три конченных алкоголика, один бомж и два душевно больных молодых человека, но остальные пять — офицеры запаса. Кроме бывших офицеров, в гвардию зачислили и бомжа, выглядел он вяло, но в цель стрелял не хуже гомельского снайпера, к тому же отличался абсолютно адекватным поведением. Конечно, шесть новых бойцов ситуацию не переломят, но, лиха беда началом.

Сергей Сергеевич поднялся на второй этаж гостиницы, выбрал комфортабельный номер и завалился на полтора часа спать. Впереди был тяжёлый день. Приказ поспать по очереди в промежутке с семи до десяти часов был отдан всем бойцам. Место Кируты в штабе временно занял радикал. Наступило три часа относительного спокойствия.

Добровольцы прибывали очень медленно, по 3–4 человека за полчаса. Говорить о запланированном потоке не приходилось.

Несмотря на то, что состояние цейтнота продолжало довлеть над любыми действиями, острота ощущения каждой секунды немного угасла, время стали считать не по минутам, а по часам.

Белорусское квази-правительство в Таллинне, которое теперь теоретически подчинялось Кируте, заметно активизировалось. Самозваный премьер вошёл во вкус и на пышной пресс-конференции, перед десятками телекамер громил нелегитимного Каяловича, хвалил Кируту и радикала с его полутысячной гвардией. К восьми утра в Барановичи из Минска примчались несколько съемочных новостных групп, в основном российские и немецкие. Через полчаса на ОРТ и РТР посредством связи с политтехнологом были посланы впечатляющие картинки о мощной гвардейской группировке повстанцев численностью в семьсот человек. Остальным телекомпаниям для пересылки видеоматериалов пришлось выезжать за 5 км от города, за радиус действия радиоэлектронной глушилки.

Утренние репортажи российских телеканалов вздыбили сознание падших духом оппозиционеров, обанкротившихся предпринимателей, завербованных правозащитников, усталых либералов, сходящих с ума националов, томящихся от безнадёги студентов. Все, затаив дыхание, смотрели короткие кадры гвардейского марша. Огонь мести за многолетний страх в мгновение вскипятил кровь сомневающимся. Тысячи людей по всей Беларуси, глядя на экран телевизора, одним ударом ноги, как окурок последней в жизни сигареты, затоптали инстинкт самосохранения, они стали одной группы крови и одной группы духа, номер 555 — это сигнал к атаке. В сознании этих тысяч впервые появилась единая бескомпромиссная цель — Барановичи. Лесами, полями, просёлочными дорогами, на поездах, автобусах, автомобилях, мотоциклах, велосипедах и пешком люди двинулись в захваченный город. Пропаганда и запугивания Каяловича для этих пяти — восьми тысяч смельчаков потеряла своё значение, впервые против силы поставлена альтернативная сила, такая же брутальная и бескомпромиссная. Эта сила манила, от неё веяло чем-то настоящим. В Барановичи, как в осиное гнездо устремились те, кто годами в отчаянии оттачивал своё жало, кто копил яд ненависти против виновников своей доли. Теперь, на чёрной беспробудности опущенных насекомых выскочили ярко-жёлтые полосы, навозная мошкара сменила окраску и безжалостными осами слеталась в рой, на шабаш справедливости. Это жужжание внутренним ультразвуковым ухом чуял не только Каялович, всё его окружение со страхом вслушивалось в дребезжащий резонанс сидений своих кресел, теперь в любой день мёд мог кончиться и трутням конец.