Белорусский набат

– Никакой особой гонки нет. – Кролль выпустил колечко дыма. – Все идет по плану. Я интересуюсь только из тех соображений, чтобы иметь полную информацию на каждый момент времени.

– Ты что-то недоговариваешь. Йозеф бросил мимолетный взгляд на инженера и снова перевел взгляд на потолок.

– Все нормально… Тебе нужна чья-нибудь помощь?

– Пока нет. Твои ребята все равно в технике ничего не понимают. Да и это место светить не стоит. Сам как-нибудь справлюсь… Только не забудь мне завтра подвезти еду и минералки побольше.

– Сделаю, – Кролль решил не говорить подельнику о провале группы, ответственной за захват ракетной базы.

Пусть спокойно работает. Его дело – провода, диоды и сопротивления. Вот за них он отвечает головой. А остальное его не касается. Общее руководство осуществляет Кролль, и он сам решает, что и когда делать. Потаи полностью уничтоженная группа – это, конечно, неприятно, но Йозеф изначально был против дурной затеи с атомным шантажом.

Другое дело – устранение объекта.

Здесь все элементарно. Совмещение нескольких параметров – и клиент готов.

Хотя с такой крупной фигурой Кролль еще не работал. Но всегда что-то приходится делать в первый раз. Ликвидация Лукашенко не есть исключение из общих правил. Все подчиняется много раз проработанной схеме. Заказ, аванс, предварительная разведка, техническое обеспечение, свой человек в окружении объекта, который назовет время и место, исполнение и, наконец, остаток суммы. Для киллера что Президент, что ларечник – один черт. Разница только в цене.

– Ладно, – Йозеф потянулся и покрутил головой, – поеду… Завтра я у тебя буду к десяти. И дверь не забудь покрепче запереть.

– Ты сам замки ставил. Так что ты и отвечаешь за их надежность, – пробормотал Сапега.

– Дверь снаружи не вскрыть. А внутреннюю щеколду снимешь только без двух десять. Учти, проверю…

– Давай-давай, – Карл тоже слез с верстака, – проверяй. Я свою работу туго знаю. И о безопасности, в отличие от твоего Курбалевича, не забываю.

– А что Курбалевич?

– Разгильдяй. Позавчера он ко мне на полчаса опоздал. Я уже уходить собирался, когда он в парк прибежал.

Кролль сдвинул брови.

Придется Курбалевича наказывать. За несколько дней до операции непозволительна никакая накладка. А Курбалевич действительно частенько не является вовремя. И всегда у него уважительная причина. То транспорт не ходит, то телефон не работает, то еще что-нибудь.

Завтра же Курбалевич отправится на одну из квартир и будет сидеть там безвылазно до самого последнего момента. Утром он встречается с Антончиком, а потом должен куда-то смотаться по своим делам. Вот после этого Кролль его и посадит под домашний арест.

– Я возьму на заметку его поведение. Ну, до завтра…

– Пока.

Йозеф постоял на улице, послушал, как за его спиной почти бесшумно закрылись два замка и в пазы въехала мощная задвижка из легированной стали. Удовлетворенно кивнул, сел за руль своей неприметной синей «шестерки» и выехал за ворота гаражного кооператива.

Владислав прошелся из конца в конец по длинному, застеленному зеленой ковровой дорожкой коридору, почитал развешенные на стенах плакаты с описаниями различных заболеваний полости рта, слегка передернул плечами, рассмотрел фотографии известных личностей, лечившихся в этой клинике, и узнал, что помимо аппарата правительства сие учреждение обслуживало и цвет творческой интеллигенции.

На Рокотова никто не обращал никакого внимания.

Из кабинета в кабинет сновали медсестры, жужжали бормашины, сидящие на удобных диванчиках пациенты негромко обсуждали друг с другом свои болячки и профессиональные качества врачей. Все как в любой другой стоматологической клинике. Биолог для окружающих был обычным посетителем, коротающим время в ожидании приема.

Влад вернулся в большой холл и сквозь распахнутые прозрачные двери вышел во внутренний дворик, где было предусмотрено место для курения. Достал пачку облегченного «Кэмела», зажигалку и устроился в тени куста сирени.

Не прошло и минуты, как к нему обратилась за огоньком миловидная юная медсестричка. В принципе, у Рокотова и был расчет на подобное ненавязчивое знакомство. В курилке совершенно посторонние люди сближаются мгновенно, без стеснения. Не зря американские психологи пришли к выводу, что курение табака стоит рассматривать не как потребление слабого стимулирующего наркотика, а как процесс, облегчающий общение между людьми.

Владислав нарочито скептически посмотрел на зажатую в пальцах медсестры сигарету «Бонд», укоризненно покачал головой, достал свою пачку и поднес девушке.

– А эту гадость выбросьте. Негоже травиться жутким польским леваком. Да еще и сделанным в антисанитарных условиях нелегальными таджикскими эмигрантами…

Сестричка недоуменно вскинула брови.

– Вы не ослышались, – широко улыбнулся Рокотов, – угощайтесь.

– Спасибо. – Девушка осторожно вытянула из пачки сигарету с белым фильтром. – Ой, а я сначала думала, что у вас они без фильтра! Зачем вы их переворачиваете?