Белорусский набат

– Меня заставили, – неубедительно заявил Антончик.

– Щас! В убийцы, придурок, никогда случайно не попадают. Сам, сволочь, был готов. Оставалось предложения дождаться, – биолог схватил скальпель. – Сколько ты получил?

– Сто т тысяч...

– Аванс?

Хирург обреченно кивнул.

– А по завершении работы?

– Еще полмиллиона.

– И, естественно, долларов, – констатировал Влад. – Все вы одинаковы. За пачку «президентов» на все пойдете...

– Я не хотел! – у Антончика начиналась истерика.

Рокотов отвесил хирургу звонкую оплеуху.

– Будешь говорить только тогда, когда я разрешу. С кем ты на конкретном контакте?

– С Йозефом...

– Как его найти?

– У меня есть только номер мобильника.

– А фамилия?

– Не з знаю...

– Тебя послушать, так ты ничего не знаешь. Йозеф работает по заказу Пушкевича?

– По моему, нет. Пушкевич просто нас свел. Он, вроде, сам не в к курсе...

«Еще лучше! Один половины не знает, другой не в курсе. Как с такими работать, ума не приложу. Хотя до главы администрации мне все равно не добраться. – Рокотов повертел в пальцах скальпель. – Мне нужно время. День два. Спугну – пиши пропало...»

– Так. Номер Йозефа?

– Девять – два – семь – ноль – четыре – восемь – восемь...

– Сейчас ты ему скажешь, что Курбалевич потерял препарат, и ты его выгнал. А сам уезжаешь от греха подальше... Есть какие нибудь кодовые слова?

– Если я под контролем, то должен сказать «приветствую»...

Антончик был полностью деморализован.

– Попробуешь финтить – сдохнешь, – твердо пообещал Влад. – Сделаешь все, как я сказал, – поедешь за город. В подвале месячишко посидишь, – биолог набрал номер и поднес трубку к уху стоматолога.

Пленнику нельзя давать передышку. Иначе возникнут проблемы.

– Здравствуй, Йозеф, – покорно забормотал Антончик. – Твой Валентин – идиот!.. Где ампулы?.. Да, был... Сказал, что оставил где то... Не знаю, он уехал сразу... Только что... Идите к черту! Я не намерен так работать! Все, я уезжаю... Не твое дело!.. И не угрожай мне... Да да, ты правильно понял... Сам пошел...

Рокотов дал отбой и положил трубку на рычаги. Затем заклеил Антончику рот, сломал кончики доставленных Курбалевичем ампул и наполнил шприц.

– Сейчас проверим, не обманул ли ты меня...

Но проверке не суждено было состояться.

Как только игла коснулась кожи на шее стоматолога, того затрясло, глаза вылезли из орбит, и от лица мгновенно отхлынула кровь. Антончик посерел, втянул носом воздух и вытянулся в струнку.

Влад положил шприц на стол.

Сердечный приступ избавил его от необходимости убивать связанного человека.

Хотя иного выхода все равно не было. Оставленный в живых стоматолог представлял для Рокотова серьезнейшую угрозу. Можно было дать тысячу против одного, что хирург не преминул бы еще раз позвонить Йозефу и сообщить о случившемся.

Смерть Антончика сразу решила несколько проблем.

Владислав развязал стоматолога, снял с его лица пластырь, протер кожу возле губ смоченной в спирте ваткой и уничтожил следы борьбы в кабинете. Затем порылся на полке с лекарствами и достал флакончик с нитроглицерином. Одна таблетка отправилась под язык трупу, остальные биолог рассыпал по полу и закатил под стол стеклянный цилиндрик упаковки, как будто почувствовавший себя плохо хирург выронил пузырек с лекарством.

Завершила композицию свесившаяся с кресла правая рука Антончика.

Именно правая.

Многие имитаторы несчастных случаев прокалываются на мелочах, известных любому студенту медику. Во время сердечного приступа левая рука немеет, ею больной не может достать таблетки, а чаще всего рефлекторно прижимает к груди. Так что и после смерти рука в большинстве случаев остается согнутой.

Антончик полулежал на спине, и упавшая с кресла правая рука красноречиво свидетельствовала о происшедшем.

Подозрения судмедэкспертов в умышленном убийстве Владу были ни к чему.

Он окинул внимательным взглядом получившийся натюрморт, аккуратно упаковал шприц, предварительно сняв с него иглу, отомкнул замок на двери, прислушался, перевалил мычащего Курбалевича через подоконник, спрыгнул во внутренний дворик и потащил тело к полуоткрытым воротам в дальнем углу.

По причине раннего часа двор был совершенно пуст.

Глава 3 Мелочи жизни

Богданкович сверился со списком.

– Саша, – сидящий напротив Потупчик поднял голову, – обгисуй, пожалуйста, ситуацию...

Председатель наблюдательного совета «Белорусской Правозащитной Конвенции» страдальчески поморщился. Вчера он сильно перебрал перцовой настойки с приехавшим в гости с Украины коллегой – главой националистической организации «Шлях Булави» Орестом Педюком – и с утра мучился страшным похмельем. Принятая сразу после пробуждения рюмка сизого картофельного самогона не помогла, а только усугубила состояние Потупчика.

Александр даже не успел вскочить с постели и добежать до туалета.

Его сначала вывернуло прямо на просыпающуюся супругу, а потом организм внезапно сжался в пароксизме желудочной колики и вместе с мощнейшей струёй газов выбросил из себя солидную порцию жидких фекалий.