Белорусы в европейском Сопротивлении

Необходимо отметить, что по существовавшему советскому законодательству только сдача в плен, не вызванная боевой обстановкой, считалась тяжким воинским преступлением. Согласно статье 22 «Дополнения о воинских преступлениях» (статья 193-22 Уголовного кодекса РСФСР) такое преступление каралось высшей мерой наказания – расстрелом с конфискацией имущества. Законодательством также предусматривалась уголовная ответственность совершеннолетних членов семей военнослужащих лишь за прямой переход на сторону врага, бегство за границу. Таким образом, военнослужащие, попавшие в плен по независимым от них обстоятельствам, в условиях, вызванных боевой обстановкой, по закону не подлежали привлечению к ответственности. В отношении материального обеспечения, выдачи пособий и оказания льгот членам семей военнослужащих, попавших в плен, законодательство также не предусматривало никаких ограничений.

Однако с началом войны, в соответствии с идеологическими установками, пленение военнослужащего Красной Армии советское политическое руководство рассматривало как преднамеренно совершенное преступление, независимо от обстоятельств, в результате которых это произошло. Так, в постановлении Государственного Комитета Обороны от 16 июля 1941 г. и в последовавшем вслед ним приказе Ставки Верховного Главнокомандования от 16 августа 1941 г. указывалось: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия… или часть красноармейцев (которые. – В. П.)

вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен – уничтожать их всеми средствами… а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи»[735]

. Принятые в их развитие приказы и инструкции НКВД (НКГБ) до крайности ужесточили эти требования, особенно в отношении членов семей военнослужащих, по тем или иным причинам оказавшихся в плену.

В ходе войны каждый военнослужащий, выходивший из окружения, совершавший побег из плена или освобожденный Красной Армией и союзниками по антигитлеровской коалиции, огульно подвергался проверке, граничившей с политическим недоверием. К нему применялись меры, унижавшие личное достоинство и препятствовавшие дальнейшему пребыванию в армии. Так, в соответствии с постановлением ГКО от 27 декабря 1941 г. вышеперечисленные лица направлялись через сборнопересыльные пункты Наркомата обороны под конвоем в специальные лагеря НКВД для проверки. Условия содержания бывших военнопленных в них были установлены такие же, как для преступников, содержащихся в исправительно-трудовых лагерях. В обиходе и документах их именовали «бывшими военнослужащими» или «спецконтингентом», хотя в отношении этих лиц никаких судебных и административных решений не принималось. «Бывшие военнослужащие» лишались прав и преимуществ, полагавшихся за воинские звания, выслугу лет, а также денежного и вещевого довольствия. Им запрещалась переписка с родными и близкими.

Пока проводилась проверка, «спецконтингент» привлекался к тяжелому принудительному труду на рудниках, лесозаготовках, в строительстве, шахтах и металлургической промышленности. Для этих людей устанавливались предельно высокие нормы выработки, формально начислялась незначительная зарплата. За невыполнение задания и за малейшие проступки их подвергали наказанию, как заключенных ГУЛАГа[736]. Еще за год до капитуляции Германии советская сторона проводила массовую кампанию по репатриации своих граждан, оказавшихся в годы войны в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. 23 октября 1944 г. было создано управление Уполномоченного Совета народных комиссаров СССР по делам репатриации граждан СССР из оккупированных Германией стран. Данное управление просуществовало до марта 1953 г. и все это время занималось возвращением населения в Советский Союз. В Белоруссии подобная республиканская структура появилась 15 января 1945 г., когда был создан отдел СНК БССР по делам репатриации граждан СССР (с 22 января 1946 г. – отдел переселения и репатриации) во главе с И. Борковым. Тогда же было решено создать приемно-распределительные пункты при всех областных исполнительных комитетах Советов депутатов трудящихся, куда направлялись бывшие военнопленные и гражданские лица, насильно вывезенные из Белоруссии. Данные мероприятия проводились на основании постановления СНК СССР «Об организации приема и устройства репатриируемых советских граждан». Прежде чем возвращавшиеся домой военнопленные попадали под учет отдела СНК БССР, они должны были пройти через проверку в армейских сборно-пересыльных лагерях и проверочно-фильтрационных пунктах НКВД, расположенных вдоль границы СССР[737].