Белоснежка, 7 рыцарей и хромой дракон

В коридоре стало тихо. Все замерли, даже глазами не крутили. Соляные столбы, а не люди. Артем смотрел на меня исподлобья, изучал словно муху под лупой. Хмыкнул. И вдруг улыбнулся.

- Извини меня, родная, - сказал он. – Этого не повторится. Я планировал продолжить расследование и провести Илону в кабинет службы безопасности. Ты присоединишься?

Некоторое время я ловила ртом воздух, пребывая в шоке. Извинился, громко, перед своими приятелями. Мало того, сообщил, что делает выводы. Ущипните меня, ангелы, я сплю и не хочу просыпаться.

- Конечно. Присоединюсь. Родной.

Блин, как же я люблю этого надменного придурка. И как рада, что он все видит и делает выводы, просто не привык, как я, лезть во все сам. У него для этого есть специально обученные люди.

Пока охранник ловил сопротивляющуюся Илону за локоток, я сделала шаг назад и услышала слова Ципперсона, обращенные к Сухоревскому.

- Мне мерещится или наш бро Темыч изменил своим принципам «быть всегда правым»? Я же говорил, любовь – это болезнь, искажающая личность.

- Угу. Артем меняет приоритеты. И лечиться не хочет. Может быть он прав, Серый. Сашка-то всех зацепила. Иногда я думаю, что моя независимость - просто извращенная форма одиночества. Но! Пока я не готов меняться. Нам с тобой не к лицу болеть, - ответил тот.

Они согласно стукнулись кулаками, два подростка-переростка, свободные и бесконечно одинокие при этом. А я подняла выше подбородок.  Я – замечательный приоритет, лучший из возможных. И единственный. С другими уживаться не смогу, но, если друзья Артема постараются, не будут сильно буянить, так и быть, немного пододвинусь, не буду занимать всю его жизнь. В конце концов, у такого великолепного мужчины должен остаться хоть один недостаток – пусть это будут друзья.

- Ты слышала, я болен, - сообщил Полунин, когда мы подходили к лестнице. Он ухватил меня за талию и подтянул к себе, - медсестричка, милая, мне срочно нужен постельный режим.

Я хмыкнула и толкнула локтем, но скорее для проформы. Моя лошадь оказалась не мертвой, вон как реагирует. Глядишь, пару заездов и выиграем.

Глава 47. Как появилась Белая Дама и к чему это привело

- Когда-то, - сказал Полунин, - я понял, что вопрос безопасности очень важен. По характеру я жалостлив, меня можно поймать на слезные речи, ввести в заблуждение. Поэтому я решил, что нуждаюсь в оценке ситуации, помощи настоящих профессионалов. И что же я вижу - все мои надежды, траты на найм знающих специалистов, все бессмысленно? По Асташево бегает девушка в наряде привидения, заходит в номера, доводит участниц до истерик и ухода из конкурса, а моя охрана ни сном, ни духом.

В кабинете видео-наблюдения, огромной комнаты без окон, по стенам которой многочисленными сотами располагались экраны, собралась немногочисленная компания, внимательно слушающая Полунина. Не дыша.

Охрана, я и ужом проскользнувшая в кабинет Бася, демонстрирующая мне настоящий журналистский класс.

- Кто видел эту девушку, одетую именно в эти тряпки? – кивнул Артем на Илону.

Три здоровых парня, отвечающий за камеры и сменяющие друг друга на дежурствах, уставились на скромно опустившую голову девушку. Илона уже не возмущалась, не обвиняла, а скорее стеснялась.

- Я ее знаю, - внезапно сказал один, - в смысле мы ее все знаем, она же конкурсантка. Но в этом платье она часто по второму этажу допоздна бегает. Я еще подумал, неужто такая рвань в моде.

Артем ловко накинул на голову Илоны покрывало. Взвизгнув она тут же его скинула, но образ уже был понятен.

- Каспер!

- Ангел!

Вот в таких реакциях и проявляются люди. Один видит маленькое и симпатичное привидение, другой – явление божественной силы. А третий стоит молча и прожигает взглядом съежившуюся Илону.

- Коля, - обманчиво ласково обратился Артем к третьему безопаснику, знакомому мне амбалу, когда-то застревавшему в шкафу директорского номера. – Ты ее знаешь, да? И насколько хорошо?

- Виноват, Артем Демидович, - глухо произнес герой-любовник всея охраны, - это Илона, заглядывала ко мне пару раз. Она крупных любит. Я думал, запала.

И он покраснел. Неожиданно для взрослого мужчины. Причем не розово-нежно, а багрово, словно стыд оказался болезненно унижающим.

- Ты, Коля, такой придурок, - сказала Илона железным тоном, который я у нее никогда не слышала. Зато сразу стало понятно, у кого из этих двоих просто крупные, а у кого – по-настоящему железные яйца. – Молчал бы, глядишь, и при работе бы остался.

Она вздохнула и голос опять понежнел, словно по волшебству.

- Да, я сюда к этому красавчику приходила. Мы ничего предосудительного не делали, а что встречались, так в что в этом плохого? Мы – взрослые люди.

Полунин посмотрел на меня и улыбнулся изумлению, написанному на моем лице.