Белоснежка должна умереть

Позвонила Катрин Фахингер и доложила о выполнении приказа: Феликс Питч, Михаэль Домбровски и Йорг Рихтер доставлены в комиссариат. Никто из троих при задержании не пытался оказывать сопротивление. Но у нее была еще одна новость, от которой Пия пришла в чрезвычайное возбуждение. Остерманн просмотрел около пятисот фотоснимков на iPod Амели Фрёлих и обнаружил среди них несколько переснятых картин, которые вполне могли быть теми самыми пропавшими картинами, полученными ею от Тиса.

В поисках Боденштайна Пия пошла по раскисшему газону, превратившемуся под колесами грузовиков в болото. Шеф стоял с застывшим лицом перед оранжереей и курил. Не успела она рассказать ему о фотографиях на iPod, как пожарники и техники стали звать их криками и жестами. Боденштайн, очнувшись от своего оцепенения, бросил сигарету на землю и вошел внутрь. Пия последовала за ним. В здании, которое всего пару часов назад пылало, как факел, было все еще жарко.

— Мы тут кое-что нашли! — сообщил пожарник, взявший на себя руководство работами, поскольку начальник добровольной пожарной команды так и не появился. — Люк! И даже открывается!

* * *

Дорога была сухая, пробка на А-5 за Франкфуртской развязкой рассосалась. Проехав знак «Отмена ограничения скорости», Надя прибавила газу и увеличила скорость до двухсот километров в час. Тобиас сидел рядом, закрыв глаза, и не произнес еще ни слова с того момента, как они выехали. Все эти события оказались серьезной нагрузкой для его нервной системы. Его мысли бежали по кругу, перемалывая все, что он узнал в этот день. Феликс, Миха и Йорг… Он считал их своими друзьями! А Ларс, который был ему вместо брата?.. Они убили Лауру, бросили ее труп в топливный бак на старом аэродроме и все эти годы прикидывались невинными овечками. Да, они сознательно загнали его в ад и одиннадцать лет молчали. Почему они теперь вдруг решили проявить честность? Его разочарованию не было предела. Еще несколько дней назад они пили с ним, смеялись и делились воспоминаниями — зная, что они натворили и что сделали с ним! Он тяжело вздохнул. Надя взяла его руку и пожала ее. Тобиас открыл глаза.

— Я никак не могу поверить, что Ларс мертв… — прошептал он и несколько раз кашлянул, чтобы проглотить застрявший в горле комок.

— Да, все это не укладывается в голове… — откликнулась она. — Но я всегда верила, что ты невиновен.

Он с трудом улыбнулся. На фоне всех этих разочарований, горечи и злости в его душе распускался крохотный росток надежды. Может, у них с Надей и в самом деле что-нибудь получится? Может, у них появится реальный шанс, когда исчезнут эти тени прошлого и станет известна вся правда?

— У меня будут проблемы с ментами… — сказал он.

— Да брось ты! — Она весело подмигнула ему. — Ты же вернешься через пару дней. А у твоего отца есть номер моего мобильника, на всякий случай. Я думаю, они тоже понимают, что тебе сейчас необходимо прийти в себя.

Тобиас кивнул. Ему удалось немного расслабиться. Неусыпная, гложущая боль в груди отступила.

— Я так рад, что ты со мной… — сказал он. — Правда! Ты просто удивительная женщина!

Она опять улыбнулась, не отрывая глаз от дороги.

— Мы с тобой предназначены друг для друга, — ответила она. — Я всегда это знала.

Тобиас поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. Впереди у них было несколько дней покоя. Надя отменила все свои дела и встречи. Никто им не помешает, ему не надо будет никого опасаться. Тихая музыка, приятное тепло, мягкие кожаные сиденья. Он чувствовал, как сон одолевает его. Вздохнув, он закрыл глаза и вскоре глубоко и крепко уснул.

* * *

Вниз вела крутая и узкая ржавая железная лестница. Он нащупал на стене выключатель. Подслеповатая лампочка на двадцать пять ватт медленно залила помещение тусклым светом. Сердце у Боденштайна билось уже у самого горла. Прошло несколько часов, прежде чем в полуразрушенном здании оранжереи были проведены соответствующие работы и в него можно было войти, не рискуя жизнью. Экскаватор сдвинул обломки в сторону, стальной люк общими усилиями был наконец поднят. Один из сотрудников ТПЧС в защитном костюме спустился по лестнице вниз и убедился, что там все порядке. Подвал не пострадал от пожара.

Боденштайн, добравшись до двери, подождал Пию, Крёгера и Хеннинга Кирххофа, которые спускались за ним, потом взялся за ручку тяжелой железной двери. Она бесшумно отворилась. Повеяло теплом, пропитанным сладковатым запахом вянущих цветов.

— Амели! — позвал Боденштайн.

За спиной у него вспыхнул карманный фонарик и осветил неожиданно большое прямоугольное помещение.

— Бывший бункер, — сказал Крёгер и нажал на кнопку выключателя. — Загудела и вспыхнула неоновая лампа на потолке. — Автономное электропитание, чтобы в случае повреждения здания внизу был свет.

Огромная комната была обставлена очень скромно: диван, полка с музыкальным центром; задняя часть помещения была разделена на две половины старомодной ширмой. Никаких следов Амели. Неужели они опоздали?

— Уффф… Ну и жара!.. — пробормотал Крёгер.

Боденштайн пересек комнату. Пот заливал ему лицо.

— Амели!