Белоснежка и Горыныч (СИ)

Утро пришло вместе с глухим стуком деревянных башмаков и переругиванием гномов, нарочито не сдерживающих громкость своих голосов. Подобный вывод Северус сделал из того, что накануне эти несносные «тараканы» ушли на свою гипотетическую работу, не разбудив Белоснежку, иначе он и в первый раз очнулся бы под их дружные причитания: «Открой глазки, милая». Снейп мысленно передернулся от слащавого тона, сопровождавшего обращение гномов к Белоснежке. Исключение составляли реплики Ворчуна, которые могли бы даже быть высоко оценены Северусом, если бы меткие выпады этого крючконосого гнома не касались его самого.

- А не заткнуться ли вам всем?! – подал голос Северус, пресекая особенно громкие рассуждения Дока и сопровождавшие их смех и чихание двух других гномов. – Достали! Валите в свои шахты или куда вы там собирались! – не открывая глаз, Северус натянул одеяло себе на голову – фонари светили ему в лицо. Он не удивился бы, узнав, что эти гнусные коротышки и в самом деле специально направили свет своих светлячковых ламп исключительно на его кровать.

Голоса враз умолкли, лишь Чихун никак не мог остановить свои рулады.

- Пойдемте, друзья. Пусть эта ведьма продолжает лениться, пока у нее не отрастут корни. Видимо, ее настигли женские немощи, вот и злится на всех, не принимая своей сущности, - презрение в голосе Ворчуна разливалось полноводной рекой.

Северус похолодел от слов несносного гнома – он и забыл, какие еще неприятности его могут ожидать только лишь из-за отличий женской природы от мужской. «Я просто обязан выбраться из этого тела до того, как меня настигнет чаша сия», - Северус был готов смиренно склонить голову перед тем, кто ему поможет в этом.

- Не забудь приготовить нам вкусный обед. Я бы не отказался от рогаликов с малиновым мармеладом, - в очередной раз нарушая образ, созданный его именем, заявил Тихоня довольно требовательным тоном.

- А гном в собственном соку не подойдет? Или лучше - зажаренный на вертеле?

- Мы не едим мяса! Апчх! – перепуганно вскрикнул Чихун и выскочил из комнаты, приговаривая что-то вроде: «…был прав, она ведьма», - даже позабыв, что нужно чихать.

Северус злобно осклабился, глядя вслед хозяевам пещеры – пусть считают хоть самой Горгоной, лишь бы не мешали думать, как ему выбраться из этой Белоснежкиной шкуры.

В этот раз, одеваясь, Северус не пренебрег столь замечательной деталью женского гардероба, как корсаж – все же с ним его грудь была более надежно упакована и хоть как-то удерживалась в «рамках приличия», не подскакивая на каждом шагу. Северус еще не забыл тщательно скрываемые масляные взгляды гномов-притворщиков.

Позавтракав орехами и невесть откуда взявшимися в шкафу ягодами малины, он отправился на разведку окрестностей – из этого сумасшествия следовало искать выход, который, возможно, в этом сказочном мире мог бы оказаться вполне осязаемым, как дверь или мост, или еще что-то подобное. Все-таки Северус обладал неплохим багажом знаний в области ментальных искусств, поэтому вполне допускал, что все его окружающее – это плод его собственного взбунтовавшегося сознания. Задумываться о том, как это случилось, он пока не собирался. На повестке дня стояла задача поважнее – ему нужно было найти отсюда выход. Разбираться, по каким причинам все это могло с ним произойти, он будет лишь тогда, когда вернется в реальный мир.

И вот тут Северуса настигла первая серьезная неудача. Сколько бы он ни предпринимал попыток идти в лесу прямо, никуда не сворачивая и не отклоняясь от курса – он каждый раз вскоре непременно выходил к пещере гномов. Часа через три, если судить по собственным ощущениям, Северус решил сдаться и подумать над новой тактикой.

- Фестралье дерьмо! Заколдованный круг – не иначе! Или же я что-то не так делаю, - Северус только присел на камень ярдах в двадцати от ручья, откуда открывался красивый вид, намереваясь хорошенько поразмышлять над своим положением, как его окликнули старческим дребезжащим голосом:

- Добрый день, красавица!

- А ты что еще за кикимора? – разглядывая старую, сгорбленную и злобно сверкающую глазами старушенцию, неприветливо поинтересовался Северус.

- Я - странница, милая девочка. Накормила бы ты меня, а то сил идти больше нету, - запричитала старушка, пряча взгляд.

Северус вспомнил сказку, героиней которой стал, и понял, что его пришли то ли убивать, то ли усыплять. Поэтому с чистой совестью не стал сдерживать свой язвительный характер:

- А потом и в доме своем поселить? Не готова еще еда. Расскажи-ка лучше, откуда идешь и куда направляешься?

- Так из города иду и в город потом ворочусь, - казалось, старуха не ожидала подобных расспросов. Она засуетилась, роясь в своей котомке. – Недосуг мне ждать, пока ты есть приготовишь, красавица. Вот тебе яблочко наливное – скушаешь, меня вспомнишь.