Белоснежка и семь клонов

Нередко семейные драмы заканчивались в «женских домах», созданных в Германии в семидесятые годы прошлого столетия с целью защиты и поддержки женщин, попавших в сложные жизненные ситуации и не имеющих средств для самостоятельной, независимой от мужа-тирана, жизни. Что и говорить – иностранные супруги немецких мужчин составляют значительную часть обитательниц «женских домов».

Алина – и не без оснований – полагала, что после ночного телефонного разговора с ней, Лучана Маркес почему-то переменила свои планы. Но почему? И куда она могла отправиться в столь позднее время, без денег, да еще и с маленьким ребенком?

Наверняка, она заночевала в Дюссельдорфе, но если принять во внимание, что друзей в городе у нее нет – зачем бы иначе она звонила едва знакомой Алине Вальд? – то вполне возможно, что следы ее обнаружатся в какой-нибудь дешевенькой гостинице или «женском доме», если уж не в привокзальной ночлежке. Хотя нет, последний вариант Алина сразу отмела – не станет Лучана ночевать среди бродяг, побрезгует.

Алине пришлось сделать несколько кругов, прежде чем она заметила отъезжающий от обочины автомобиль и сразу же остановилась, ожидая, когда освободится место для парковки. Несмотря на возникшую позади ее автомобиля пробку, никто не нервничал, не сигналил – дисциплинированные и терпеливые немецкие водители не привыкли выражать свое нетерпение сигналами или извозчичьими понуканиями. Они смиренно ждали, пока закончится процесс парковки, и проезжая сотню-другую метров, становились опять в ожидании очередного неторопливо выруливающего собрата.

На немецких улицах автомобильные сигналы вообще услышишь довольно редко, а если вдруг услышишь и успеешь при этом разглядеть того, кто послужил его источником, то заметишь при этом характерную деталь: наверняка водителями окажутся лица «южно-европейской» национальности, отличающиеся, как известно, горячим темпераментом.

По дороге Алина заглянула в кондитерскую, приобрела яблочный штрудель и булочку для Михаэля. Ребенок, как ни странно, всем кондитерским изыскам предпочитал самую простую и незамысловатую белую булочку без всяких наполнителей и заливок.

– Тут кофе нальют несчастной журналистке с ребенком? – выпалила она, заглядывая в кабинет Веры. – Ой, извините, если помешала… – добавила Алина, заметив, что Вера в кабинете не одна.

– Проходи, проходи! Кстати, можешь принять участие в нашей беседе. Знакомьтесь – Светлана Мауль, Алина Вальд.

– Сейчас, отведу Миху в детскую, пусть поиграет там с ребятишками, и с удовольствием поучаствую в разговоре. Я, кстати, тоже по делу, а не просто кофе попить.

Вернувшись через две минуты в кабинет Веры Штайнер, Алина обнаружила появление еще одного персонажа. Он, активно жестикулируя и с трудом сдерживая рвущиеся изнутри проклятия, пытался предъявить права на свою собственность в виде съежившейся на стуле супруги. Только сейчас Алина заметила на шее Светланы темные пятна и отметила ее нездоровую худобу.

Алина, всегда с некоторой завистью относившаяся к женщинам, которые совершенно без всяких усилий поддерживают себя в обезжиренной форме, тем не менее, в состоянии была оценить, насколько естественными и желанными эти усилия были.

– Я не хочу возвращаться к нему! – тихо по-русски сказала Светлана.

– Не смейте при мне говорить на своем поганом языке! – с угрозой прошипел супруг Светланы Мауль.

– Господин Мауль! Вас сюда никто не приглашал, так что, будьте добры, подождите за дверью, пока вас позовут! – тихим, но безапелляционным тоном заявила Вера.

– Как вы смеете мне указывать на дверь?! Я пришел сюда за своей женой и без нее никуда не уйду! – с нарастающей тональностью в голосе объявил лысый толстячок, выпячивая рыбьи глаза из орбит. – Я сейчас позову полицию! Я напишу о вашем произволе в газету!

– Будьте так любезны! – хищно раздувая ноздри, вступила в перепалку Вера. – Полиция будет очень кстати, а пресса уже здесь! – кивнула она в сторону Алины. – Фрау Вальд, можете начинать задавать вопросы обиженному супругу Светланы Мауль.

Алина с серьезным видом доставая из сумки диктофон, начала подыгрывать Вере:

– Господин Мауль, расскажите нашим читателям, как давно вы начали замечать нарушения поведения у вашей жены? Возможно, ваши откровения помогут избежать ошибок в других семьях, имеющих сходные проблемы.

Рыбьи глаза с недоумением вылупились в сторону Алины. Появившаяся на лбу испарина свидетельствовала о колоссальной работе мысли, пытающейся пробиться сквозь толщу заскорузлого жира, залившего мозги. Наконец до него дошло: так эти русские хамки, эти наглые феминистки издеваются над ним! Он им сейчас покажет, кто здесь хозяин!

Схватив мертвой хваткой свою несчастную жену за локоть, он изо всех сил рванул ее со стула и потянул к выходу:

– Эта дрянь завтра же покатится со своим выродком обратно в Полтаву! Я не желаю больше кормить этих дармоедов! А с вами я буду судиться! Завтра же получите письмо от адвоката!

Мауль пылал, как помидор, тщательно натертый старательным рыночным торговцем, чтобы привлечь покупателей. В комнату заглянула молодая женщина: