Белоснежный лайнер в другую жизнь

Желтухин, конечно, интересный мужчина, и его слова обожгли ее слух, да и колени почему-то ослабли, и она бы уступила ему, не случись в ее жизни Бантышева… Даже если Сережа больше не придет к ней, все равно она не может вот так сразу взять и переметнуться к Желтухину.

Лиля быстро схватила стакан, набрала холодной воды и плеснула в лицо своему перевозбудившемуся гостю. Желтухин ахнул, вскочил со стула и схватился за лицо так, словно ему плеснули в глаза соляной кислотой…

– Извините, но у меня не было другого выхода… К тому же, если вы сейчас даже и исчезнете, то я увижу хотя бы брызги на полу и пойму, что вы все-таки были… Вы вот говорите, что любите меня, а совсем не слушали, что я вам говорила о своем самочувствии…

– Вы извините меня, Лилечка, я действительно вел себя как свинья…

Желтухин, присмиревший, уже застегивался на все пуговицы и боялся посмотреть Лиле в глаза.

– Вы такая красивая, такая соблазнительная, у вас такая грудь, и волосы, и глаза, и губы… Я просто схожу с ума, когда вижу вас.

– Как же вы быстро забыли Ирину, – вдруг вырвалось у Лили.

– Живое – живым, Ирину все равно не вернуть… Но вы правы, она ушла, и мне стало еще более одиноко… К тому же вы даже если и знали, что я был в нее влюблен, то не имели права думать, будто бы у нас с ней была связь. Воздушная, платоническая, если хотите, любовь. Она подпитывалась исключительно нашими встречами здесь, у Сережи, да взглядами. Односторонними, если быть до конца честным.

– А я вас ни в чем и не подозреваю.

– Хотя у меня была причина увести Иру от Сережи, у него же была Исабель… Вы знаете, кстати, что она ушла? Я звонил Сереже, он сказал мне, что Исабель ушла, прислала даже свою подругу за вещами: та увезла целый джип барахла… Но я не уверен, что эта испанка не вернется. Она не похожа на женщину, привыкшую сдаваться. Она еще появится.

– Не думаю, – осторожно проронила Лиля. – Хотите, я сделаю вам бутерброд?

– Сделайте, – Желтухин пожал плечами. Он пригладил руками свои потемневшие от воды волосы и вздохнул. – Я должен извиниться перед вами?

– Да не извиняйтесь. Видимо, я сама дала вам повод. Начала рассказывать вам о своих видениях, где вы были в главной роли. Думаю, любой мужчина на вашем месте возомнил бы себя главным героем моих внутренних романов…

– Но я ведь тоже думал о вас и действительно представлял себе, как прихожу к вам то с цветами, то с тортом…

– А почему же в этот раз пришли с пустыми руками? – расхохоталась Лиля, успокоившись, что видения наконец-то отпустили ее и что она видит перед собой настоящего, живого Желтухина.

– В моих фантазиях вы всегда отказывали мне… И я решил, что лучше приду ни с чем, вот тогда вы примете мое предложение…

– Какой у нас с вами странный разговор…

– Да и мы странные, вы не находите, и даже чем-то похожи друг на друга… Странно, что мы нашли друг друга, познакомились… Вы помните, когда это случилось?

– Конечно… Я видела вас, конечно, у Бантышевых, но мельком, зайду, к примеру, к Ирине за чем-нибудь, а вы там… Но нас не представляли… Мы познакомились в день ее похорон… Я еще много выпила.

– Но это простительно, – поторопился успокоить ее Желтухин. – Вы так расстроились.

– Не то слово… И я действительно много выпила…

– Помнится, вы и тогда говорили что-то такое, от чего у меня волосы на голове зашевелились… Но я же не знал тогда, что у вас бывают видения…

– Еще какие… Ведь вы же помните эти похороны… Народу – почти никого. Сережа, бедный, он не успел, они с Катей не успели… И это удивительно, что я тогда дома оказалась и из окна увидела гроб… Моя соседка умерла, а я узнала об этом случайно!

– Я и сам действовал как во сне… Но когда вы вышли, чтобы проститься с ней…

– Борис, вы поймите, то, что я сказала, было чистой правдой. Но, по-видимому, это особенности природы… Помните, как у Мопассана?.. Подождите, я даже сейчас принесу книгу…

– Какую еще книгу? О чем вы, Лиля?

Но она молча выбежала из кухни и очень быстро, боясь, что Желтухин и на этот раз исчезнет, вернулась, держа в руках книгу в красивом переплете, совсем новую.

– Вот, пришлось купить, чтобы проверить свои ощущения… вернее, впечатления…

– Мопассан? Роман «Милый друг»? Я что-то не совсем понимаю… Какая связь?

– Вот, у меня тут закладка… Хотя, подождите, я вам напомню… Дюруа, Форестье…

– Да я отлично помню этот роман, Дюруа такой негодяй…

– Дело не в нем, а в трупе Форестье… Мужчина умер, его жена и Дюруа дежурили ночью возле покойника, и вот что с ним случилось…

– С кем? С Дюруа?

– С такими ничего не случается. Я имею в виду покойника, Форестье… Да вы сейчас и сами вспомните эту отвратительную сцену…

– У Мопассана их много, этих отвратительных сцен…

– Вот, слушайте. – Лиля раскрыла книгу и прочитала не без волнения: – «Дюруа посмотрел на труп и вздрогнул.

– Смотрите! Борода! – вскрикнул он.