Belov.indd

В самом по себе подражании нет ничего плохого, плохо то, что теперь мало стараются подражать звездам по сути, т. е. перенять их мастерство, характер, силу духа. В конечном счете, должно быть желание перенять лучшее от своего героя, а затем и превзойти его. Не просто преклоняться перед Джорданом, а отчистить его — вот что казалось бы мне достойной мечтой. Кроме того, преклоняясь перед зарубежными звездами, не стоит забывать и о своих, как былых, так и нынешних. Мы по-прежнему великая спортивная страна, и к героям спорта сегодняшнего дня, как и к игрокам моего поколения, я отношусь с огромным уважением.

Кандель и старый «Уралмаш»

Возможность вплотную соприкоснуться с такими мастерами, перенять от них все лучшее, чего они достигли, стала еще одним безусловным плюсом моего пребывания в свердловском клубе. Только ради одного этого стоило бы бросить ненавистный «Лестех».

Одним из подлинных профессионалов, мастеров баскетбола был лидер «Уралмаша» Александр Ефимович Кандель — уникальный человек, легенда. К моменту моего появления в Свердловске ему было около тридцати. При росте 195 см он обладал такой физической мощью и неординарностью игры, что легко играл основного центра в «Уралмаше», был 15-кратным чемпионом РСФСР, одним из самых результативных игроков в советском баскетболе, забивая по 30-40 очков за игру. В 1961-м Кандель в составе сборной СССР стал чемпионом Европы.

Основной чертой его фирменного игрового стиля был знаменитый «крюк», которым он мог бросать с обеих рук и отовсюду — со штрафной, с «усов», с 5-6 метров. Накрыть его «крюк» не удавалось практически никому. Отчасти этот феноменальный бросок был выработан им не от хорошей жизни: относительно невысокий для центрового рост не позволял ему на равных биться с «большими» под кольцом, эффективно бросать он мог, только отойдя от опеки на некоторую дистанцию.

Это был уникальный человек и в жизни. Еврей по национальности, Кандель в детстве играл на скрипке и с детства же сохранил необъяснимый страх по отношению к отцу. Чудовищная физическая сила, огромные плечи и бицепсы не вязались с этими чертами личности. Кандель долго не был женат и жил один в выделенной ему заводом двухкомнатной квартире, обстановкой которой были телевизор, две кровати с продавленными панцирными сетками и две двухпудовые гири. Спал он всегда с открытым окном под тонкой простыней даже при «-40» за бортом и своей физической мощью напоминал кряжистый дуб. Еще у Канделя были 21-я «Волга» (как у ветерана и основного игрока «Уралмаша») и. известное увлечение, с которыми и связано одно из моих наиболее ярких жизненных воспоминаний.

Дело в том, что помимо слаженной, упорной игры, дружного коллектива «Уралмаш» тех лет имел также и другую славу, негативную. Как пили в этой команде, я никогда в своей жизни больше не видел. Это были не люди, просто былинные богатыри какие-то! В их обиходе рюмок не было, вот что я могу о них сказать. При тренере они пили коньяк под видом чая.

Впервые я столкнулся с этой дружиной как раз на тех играх в Череповце, незадолго до памятного предложения о переходе в «Уралмаш». Около 10 утра после игры я по какой-то надобности заглянул в один из номеров гостиницы, где жили свердловчане, и с порога двери увидел такую картину: накрытая поляна (в 10 утра!), и уралмашевцы во главе с Канделем, чинно и строго сидящие вдоль нее, готовые начать.

Я попытался немедленно исчезнуть, но не тут-то было. «Э, ты куда? — настиг меня голос Канделя, — а ну, иди к нам. Будешь?» Тогда надо мной еще довлели авторитеты старших товарищей, и отказаться я не сумел — быстро заглотил стакан и выскочил из номера. Не исключено, что этот утренний «декохт» сыграл свою позитивную роль в последовавшем приглашении Александра Ефимовича.

Уже став игроком свердловской команды, я увидел весь трагизм алкогольной зависимости не только игроков, но и подавляющей части мужского населения города. Перед проходной машиностроительного гиганта была площадь, по окружности которой веером располагались распивочные и магазины, где из конусообразных колб, в которых тогда обычно продавали фруктовые соки, наливали портвейн. Они-то и принимали на себя первый удар завершившей трудовую вахту смены, далее городские кварталы с другими заведениями поглощали в себя все менее трезвых по мере удаления от площади работяг.

Однажды, пробираясь через эти трущобы и проходя череду частных гаражей, из одного из них я неожиданно услышал сдавленный крик: «Серега! Давай сюда!» В автомобильной яме под 21-й «Волгой» сидел Александр Ефимович Кандель с двумя мрачного вида людьми и гнал самогон. Приготовленный напиток разбавлялся малиновым вареньем и немедленно выпивался.