Belov.indd

Во время турниров никто, как правило, не употреблял. Все знали, насколько каждая выпитая рюмка выбивает тебя из колеи, и жалели собственные усилия и пот, пролитый на тренировках. Только после победы в турнире и вручения медалей город отдавался нам на разграбление. Но и при этом у баскетболистов никогда не было каких-то некрасивых эксцессов, залетов в милицию или полицию, судов и тому подобного, в отличие, кстати, от коллег по другим игровым видам спорта. Никогда не было неявок на тренировки и, тем более, игры. Во время тренировочных сборов, бывало, отлучались после ужина в «самоходы», но без глобальных намерений и опять-таки без ущерба для тренировочного процесса.

Из игровиков больше всех пили хоккеисты, меньше — баскетболисты, еще меньше — видимо, в силу свойственной им хитрости — футболисты. Ветераны баскетбольного ЦСКА дружили и собутыльничали с армейскими хоккеистами. «Выпить с радости, а не с горя» — таков был девиз этого содружества. Заливание горькой поражений — это вообще неправильное понимание спорта и недопустимое для большого спортсмена поведение.

Выпивка для нас не являлась самоцелью. Сильно употребляющих людей в большом баскетболе были считанные единицы. Из моего окружения регулярно прикладывался, пожалуй, только Паулаускас, да и то вполне в меру. В значительной степени это было обусловлено жесткой позицией руководства: за пьянку можно было в два счета вылететь из сборной. Ни с кем в команде особо не церемонились. В наибольшей степени это касалось молодых, но и ветерану в случае «залета» предстояло выслушать от тренера массу неприятного и следовало быть готовым серьезно аргументировать свое поведение. Впрочем, и элементарным сознательности и самоконтролю в нашей жизни было место.

В отсутствие нормальной организации жизни в команде, квалифицированной психологической помощи выпивка была безальтернативным способом снятия колоссальных стрессовых нагрузок, единственной возможностью отключиться, хоть на день, хоть на час выйти из жуткого состояния психологического давления. Не исключаю, что если бы я хоть изредка не отключался, а был полнейшим аскетом, то до 36 лет мог бы и не доиграть.

Иногда я в шутку нахожу дополнительное оправдание своим редким возлияниям: в карты я не играл, никогда не курил, так хоть чем-то я должен был походить на нормального человека? Если говорить серьезно, то, во-первых, я всегда жалел даже о тех редких выпитых граммах, которые приходились на мой счет. Во-вторых, с другой стороны, я понимаю, что мы вряд ли могли избежать хотя бы отчасти общей судьбы огромной страны, которая пила от безысходности и подчас боялась смотреть на окружающую действительность трезвыми глазами.

Награды Родины

Если продолжить тему празднования, то в традиции СССР было награждение игроков и тренеров государственными наградами за важные победы. Я на наградах и поощрениях партии и правительства никогда не зацикливался. Главной наградой для меня была сама возможность доказать всем, что мы сильнейшие в стране, в Европе, в мире. После олимпийской победы в 1972-м членов команды — армейцев принял министр обороны маршал Гречко, и это была самая респектабельная встреча, устроенная в нашу честь. Ради нее мне пришлось в первый и в последний раз за время карьеры игрока в ЦСКА надеть военную форму.

Ходили слухи, что за вклад в победу на Олимпиаде я могу быть поощрен орденом Ленина — второй по значимости после Героя Социалистического Труда награды мирного времени в СССР. Однако в итоге моя игра «потянула» только на «Знак Почета», за что, впрочем, тоже спасибо. В целом за 16 игровых сезонов на высшем уровне, с обязательным комплектом наград какого-либо достоинства мирового или европейского уровня в каждом из них, я удостоился одного ордена и одной медали «За трудовую доблесть» (за победу на чемпионате мира 1967-го). Еще одну награду — орден Почета — я получил уже в новейшую эпоху, в связи с юбилейными торжествами в честь 100-летия отечественного баскетбола.

Причинами, скорее всего, были меньшая «раскрученность» нашего вида спорта по сравнению с футболом и хоккеем, меньший интерес к нему со стороны руководителей Политбюро. Возможно также, что мы приучили страну к своим победам, и воспринимались они как нечто само собой разумеющееся. С такой же регулярностью выигрывали свои турниры только хоккеисты, но они были под негласным покровительством самого Генерального секретаря и получали высокие правительственные награды ежегодно. Что касается футболистов, то их победы были в далеком прошлом, либо в далеком будущем. Случись им вдруг завоевать бронзу на чемпионате Европы (что в баскетболе было бы расценено как провальный результат), все они наверняка стали бы ЗМС, героями и орденоносцами.

У некоторых спортсменов (например, у Владика Третьяка¹⁸) хорошо получался рост по комсомольско-партийной линии. Я к этой карьере интереса никогда не испытывал, а обязанности комсорга сборной отрабатывал, как барщину.

В мире чистогана