Белые банты

Как я и предполагала ресторанчик был забит, там отмечали праздник сразу две компании, каждая сдвинула столы и зал разделился на два лагеря, у дальней стены посередине была барная стойка, у которой и пристроились мои подружки. Увидев меня они, хлюпая, стали утирать слезы от смеха. Оказывается, что второпях горящих труб я забыла снять с себя банты и теперь у меня был видон, как у подравшейся школьницы. Один бант развязан, другой наоборот торчит над ухом как пион, белая блузка, неправильно застегнутая на пуговицы и синяя юбка съехавшая складками на бок от быстрой ходьбы.

— Тебе только комсомольского значка не хватает, — сказала Наташка.

— Ну или галстука, будешь двоечницей, которую в десятом классе никак не примут в комсомол, — Анька достала из сумки красный шелковый платок и завязала его у меня на шее как пионерский галстук.

Я не сопротивлялась, роль шута это как раз мое, только не путайте шута с клоуном, шут это тот, кто может сказать кому угодно что угодно, а в связи с этим правом, все в нем должно скрашиваться легким неадекватом.

Я стала оценивать обстановку вокруг. В одном лагере праздник отмечала сто пудов какая-то школа. Куча теток, вероятно физрук и трудовик. В торце стола заседала завуч с крокодильим лицом и голосом прапорщика. За столом был представлен очень разномастный ряд училок, от училки в декольтированном розовом платье с обнаженной спиной до училки закутанной в посадский платок. И так как физрук и трудовик явно не блистали риторикой, они сами читали друг другу тосты — стихи.

— Ох! — я перевела взгляд за на другой стол.

Вторая группа была поменьше и более гармоничная, примерно одинаковое количество мужчин и женщин в стандартной офисной сбруе. В торце стола заправлял Рулевой — мужик лет сорока, невысокий, не толстый и не тонкий, коротко стриженный в связи с потерей шевелюры. Остальные мужики были примерно такие же. Короче Аполлонов не было. Более того, тому редкому количеству мужчин приходилось выдерживать накаты дамочек соседнего стола, которые рвались в бой и жаждали внимания.

На всем этом фоне мы с подругами восседали как три богатыря у барной стойки, видимо выполняющей роль камня на распутье. И мы должны были сделать выбор: шампанское пить — стыд потеряешь, пиво пить — время потеряешь, коктейли пить — а это вот всегда интересная лотерея, что в итоге потеряешь никогда нельзя предугадать, и мы решили в нее сыграть.

Наташкин бойфренд поджег для нас самбуку и мы «дрогнули». Самбука пошла не в то горло, плюс еще его и обожгла. Я закашлялась. К стойке подошла училка в розовом декольтированном платье. Она была сильно пьяна и не удовлетворена, ей хотелось экшена.

— Что пьем? — она понюхала и поставила мою рюмку на место и зыркнула на бармена.

Наташкин бармен, если посмотреть на присутствующих в зале мужиков, был просто красавчик, сильно младше нас, улыбчивый и кареглазый.

— Сделай мне такой же, — училка заулыбалась ему.

— А может на сегодня уже хватит, — ответил он.

— Мне нравится когда ты обо мне заботишься, поставь что ли музыку какую нить душевную, — она перевела взгляд на меня, — о! клевые банты!

— А помнишь песня была такая … ну … про банты … и про косы, — училка наморщилась пытаясь вспомнить, — эх, а я вот постриглась, — она провела по волосам рукой и опустила свою руку на руку бармена. Освободившись от нее, он начал тереть стакан. Училка, поняв что здесь не прокатит, решила ретироваться.

— А давай конкурс что ли какой-нить устроим, только эротический, а то как то скучновато, — она бросила взгляд на соседний стол.

— Это какой, — удивился бармен

— На раздевания, — она с истомой посмотрела на бармена видимо еще не теряя надежды.

— Думаешь здесь найдутся еще желающие раздеться? — ухмыльнулся он.

— Так давай спросим! — училка поправила на себе вырез платья.

Наташка подмигнула бармену глазом, одобрив идею.

Бармен вышел на середину зала, включил микрофон и постучал по нему.

— Дорогие гости, нам поступили пожелания от прекрасной дамы, что для нас, тем более в канун праздника, непререкаемый закон. Поэтому мы решили провести конкурс … пикантный конкурс. Приз бутылка Бейлиса! Условия таковы. Сейчас начинает играть музыка и как только она останавливается, каждая участница должна снять с себя один предмет гардероба, потом музыка играет вновь и так далее, выигрывает та, кто дольше продержится. Зал оживился, начал пялиться на нас и озираться друг на друга.

— Итак, у нас уже есть первая участница! — училка в декольте вышла перед стойкой, раскинув руки в ожидании аплодисментов.

У училок ее стола перекосились лица, завуч-крокодил закусил челюсти, тетки в платках вытаращили глаза и замотались в платки по подбородок. Водрузилась тишина,

но вдруг, неожиданно, начали раздаваться поддерживающие аплодисменты, которые становились все сильнее и сильнее. Это начал хлопать Рулевой второго лагеря и потом к нему присоединились мужчины их стола.

— Кто еще примет вызов? — спросил бармен.

А вот тут произошла заминка, со стола училок все, опешив, смотрели осуждающе.