Читаем Белые генералы полностью

К этому времени окончательно установилась система гражданского управления на занимаемых территориях, создан был аппарат. В своих воспоминаниях Деникин писал, что верхушку аппарата он подбирал по признакам деловым, а не политическим, но были ограничения — не брал крайне правых и не брал социалистов, хотя ему и предлагали «безобидных социалистов» в качестве «министров без портфеля». С управлением на местах дело обстояло гораздо хуже. В занятых районах «под рукой не было никакого организованного аппарата. За продолжительное владычество красных была уничтожена подавляющая часть местных интеллигентных сил, все приходилось создавать сызнова». К отсутствию кадров добавлялось отсутствие желания работать. Деникин упрекал интеллигенцию, что она занимается политикой и «будированием», а не повседневной работой. В целом же, по мнению известного монархиста В. В. Шульгина, «в гражданском управления выявилось русское убожество, перед которым цепенеет мысль и опускаются руки...»

Главной причиной неспособности гражданской власти была своеобразная стихия. «Дело не в правой или левой политике, — считал Деникин, — а в той, что мы не справились с тылом». «Белая идея» и «белое движение» были заранее обречены, поскольку к ним прилепилась и поглотила все здоровые, идейные элементы та самая «верхушка общества», разложившаяся, ни на что не способная, уже развалившая Российскую империю. «Нет душевного покоя, — писал Деникин жене. — Каждый день — картина хищений, грабежей, насилий по всей территории Вооруженных сил. Русский народ снизу доверху пал так низко, что не знаю, когда ему удастся подняться из грязи. Помощи в этом деле ниоткуда не вижу. В бессильной злобе обещаю каторгу и повешенье...»

Сам Деникин «влачил полунищенское существование», гардероб свой он смог привести в порядок лишь к началу лета 1919 года, когда поступило английское обмундирование. Оклады в Добровольческой армии были мизерными, и участники белого движения ставились «между героическим голоданием и денежными злоупотреблениями». Деникин пытался влиять личным примером, Врангель «с шумом и треском публично вешал грабителей в своей армии», но в целом «в стране отсутствовал минимальный порядок. Слабая власть не умела заставить себе повиноваться... Понятие о законности совершенно отсутствовало...

Хищения и мздоимство глубоко проникли во все отрасли управления». Грабежи стали повсеместным явлением. «О войсках, сформированных из горцев Кавказа, не хочется и говорить», — писал Деникин. Грабили казачьи части. Грабеж для них, по мнению Деникина, был «исторической традицией». Особенно отличились казаки генерала Мамонтова, ушедшие в глубокий рейд на север. Мамонтов, будучи неказаком по происхождению, глубоко проникся романтикой «походов за зипунами». Обозы его корпуса ломились от добра, калмыцкие полки щеголяли тем, что опрыскивали своих лошадей духами. Выйдя из рейда без потерь, корпус распылился, так как казаки хотели доставить награбленное по домам.

Но казаки с их сепаратистским или автономистским самосознанием грабили великорусскую и украинскую территорию и везли на Дон «даже заводские станки», то есть воюя за Дон (Кубань, Терек), не забывали взимать в пользу своего новообразовавшегося государства, а вот «добровольцы», воюющие за «Единую и Неделимую», практически грабили свое, грабили себя. В армии «крайне редки были те, кто обладал твердой моралью и не участвовал в этом», — вспоминали участники белого движения. Впрочем, «то же население, страдавшее от грабежа, само грабило с упоением».

Попытка наладить свою экономическую базу на Юге России натолкнулась на таможенные барьеры Дона, Кубани, Терека, что влияло даже на снабжение войск на фронте. Частные фирмы конфликтовали с органами государственного регулирования. Иногда налаживанию производства мешал открытый саботаж иностранных фирм.

Страшная девальвация (фунт стерлингов приравнивался к 217 рублям 40 копейкам «николаевскими», 498 рублям 60 копейкам «керенскими» и 544 рублям «донскими») позволяла добывать оружие и снаряжение лишь путем товарообмена. Экспорт угля, сырья, хлеба в обмен на оружие, предназначенное для «усмирения» собственного народа, дискредитировали Деникина в глазах самых широких масс, но иного пути не было.

Разрастание могущества и влияния крупного капитала, построенного на невиданном расцвете спекуляции («нормальные» капиталисты бежали из России и перевели свой капитал еще в начале революции, а многие и в преддверии ее), стало вызывать недовольство армии. В конечном итоге появилось противопоставление «фронта» и «тыла». Боевой генерал Голубинцев впоследствии писал: «Наши цели — бойцов на фронте — были различны с целями тыловых проходимцев и демагогов; их пугали успехи белых армий».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное