Белые и черные

Если бы велась Золотая книга посетителей кафе «Режанс», имена каких великих людей пришлось бы занести в этот список! Вольтер, Руссо и Дидро в стенах этого уютного местечка проводили свой досуг в жарких битвах за шахматной доской. Бывали здесь герцог Ришелье, маршал Сакс и физик Вениамин Франклин. Пришелец из далекой России – Тургенев – много раз выходил в этом кафе победителем самых трудных турниров.

А что говорить о шахматистах? На земле, пожалуй, не было ни одного крупного мастера, который не посетил бы кафе «Режанс». Пауль Морфи атаковал здесь незащищенных королей европейских шахматных корифеев; Вильгельм Стейниц отстаивал основы своего учения о позиционной игре. Франсуа Филидор – чародей музыки и первый неофициальный чемпион мира – провозгласил в этих стенах лозунг: пешки – душа позиции! Склонившись над шахматной доской, долгие вечера проводили в любимом кафе Андерсен, Чигорин, Мак-Доннель, Лябурдонэ. Эммануил Ласкер, Хосе Капабланка по приезде в Париж немедленно направляли свои стопы в маленькие уютные комнатки «Режанса».

Задержавшись у входа и с любовью разглядывая фасад здания, Алехин вспомнил легенду, связанную с этим историческим местом. Однажды вечером Робеспьер, уже став грозой роялистов, сидел в кафе «Режанс». Появился невысокий, прекрасно одетый юноша, бесцеремонно уселся за столик Робеспьера и расставил шахматные фигуры в первоначальное положение. Робеспьер автоматически ответил на первый ход нежданного партнера. Завязался жаркий бой, юноша выиграл первую партию. Победил он и во второй. Два поражения возмутили Робеспьера.

– Может быть, вы хотите сыграть еще? – спросил сердито он юношу.

– С удовольствием.

– Сыграли еще партию, Робеспьер опять проиграл.

– Вы знакомы с правилами этого кафе? – спросил Робеспьер. – Здесь всегда играют на ставку.

– Хорошо знаком, – поклонился вежливый юноша. – Какова же ваша ставка?

– Голова человека, – прямо глядя в глаза грозному повелителю, ответил юноша. – Я ее выиграл, отдайте мне ее.

Робеспьер вынул из кармана лист бумаги и написал приказ об освобождении княгини Р., заключенной в Консьержери. Сообразительный маленький денди оказался женихом княгини.

Алехин вошел в кафе. Уже с порога посетитель понимал, что попал в место необычное. Около гардероба на низкой подставке стоял стеклянный ящичек, внутри его помещалась шахматная доска и резные фигурки, расставленные в первоначальное положение. Один белый конь лежал на боку, сбитый. «Упавший конь Наполеона», – подумал Алехин, вспомнив, что хозяин кафе, рекламируя свое заведение, изобразил с помощью шахмат случай из боевой жизни великого полководца.

Наполеон Бонапарт до того, как стал императором, часто играл в шахматы в «Режансе». Начинал он свои партии плохо, его первые ходы не были такими смелыми и уверенными, как в жизни. Если противник думал долго, Наполеон терял терпение, кривил губы и начинал барабанить пальцами по краю доски. Фигуры подпрыгивали, и позиция на доске путалась. Разве не так же трепетала от него Европа несколько лет спустя? Но настоящая беда разражалась, когда он проигрывал. Тогда властолюбивый генерал стучал кулаком по столу, и все летело с доски.

Алехин осмотрел кафе. Направо от входа в небольшом зале посетители ужинали, в зале налево рядом с обычными стояло несколько шахматных столиков. Алехин прошел сначала вглубь коридора, отсюда лестница вела наверх – в комнату, где играли в бридж. В углу на пришельца хмуро глядел бронзовый Морфи, на стенах висели карикатуры. Среди изображенных персонажей Алехин сразу узнал Тургенева. Все здесь сохранилось в том же порядке, что и восемь лет назад. Пусть мчится время, кафе «Режанс» было и остается шахматным! Что же до бриджа, так ведь на Западе шахматы и бридж уживаются рядом.

Алехин вернулся в шахматную комнату. «Раньше здесь бывало больше посетителей, – подумал он, оглядев десяток любителей, склонившихся над шахматами. – Времена все же не те! А может быть, еще рано?»

Пройдя мимо столиков, Алехин оглядел играющих и автоматически оценил положение на досках. Два аккуратненьких старичка замерли друг против друга в удивительно похожих позах, да и позиции их шахматных армий были абсолютно схожи. «Битая ничья», – сразу оценил положение на доске Алехин. За соседним столиком тяжело сопел толстяк, не находя защиты против атаки худого, нервного юноши. «Плохи дела у толстяка, нужно сдаваться», – молниеносно поставил гроссмейстер диагноз безнадежно больной шахматной позиции толстого француза. Острая схватка за третьим столиком заинтересовала было Алехина, но он решил не задерживаться и, заняв свободное место за столом, покрытым белоснежной скатертью, принялся изучать меню.

Появился официант.

– Креветки, филе Шатобриан, соус беарнез, – распорядился Алехин. Помедлив секунду, добавил: – Бутылочку бургундского – помар и, конечно, кофе.