Белые и черные

Через день в номере Грейс Марго с удивлением следила за необычным поведением подруги. С ней творилось что-то необычное. Уже третье платье примеряла перед зеркалом Грейс, не зная, на каком остановить свой выбор. Померила светло-желтое с черной отделкой – не понравилось; зеленое надеть было нельзя – ходила в нем позавчера. Наконец она повесила на дверку шкафа светло-сиреневое платье с черным поясом. Трудный выбор был сделан.

– Не понимаю я тебя, – прервала молчание Марго,

Грейс повернулась к подруге и вопросительно посмотрела на нее.

– Что ты так стараешься? – объяснила Марго. – Могла бы найти получше.

– Он тебе не нравится? – спокойно спросила Грейс.

– Шахматист. Что-то непонятное.

– Он – русский дворянин.

– Много этих дворян в Париже! В туалетах, швейцарами. За мной ухаживал один русский князь; оказалось – шофер такси, – зло сказала Марго.

Грейс подошла к зеркалу и, закинув голову назад, принялась заниматься косметикой.

– То ли дело Гарольд, – продолжала Марго. – Ну… который играет на скрипке. Разве сравнить?

В словах Марго Грейс улавливала тщательно скрываемую зависть. Нет больших «доброжелателей», чем ближайшие подруги!

– Разорившийся баронет! – презрительно молвила Грейс. – Чтобы я всю жизнь мазала ему смычок канифолью? Да он и на скрипке-то играть не умеет!

– А шахматист лучше? Что-то вроде карточного шулера, – не унималась Марго.

– Он чемпион мира, шахматный король. А я буду шахматная королева, – кокетничала Грейс.

– Ладно, одевайся быстрее, – перебила подругу Марго. – Уже пятый час.

– Подождет. Передай, пожалуйста, лосьон, – попросила Грейс.

Марго взяла пузырек с косметической жидкостью и внимательно его осмотрела. Прежде чем передать лосьон Грейс, она взглянула на содержимое пузырька.

– Это ты приготовляешь сама? – спросила Марго.

– Зачем?

– Теперь все сами готовят лосьон. Парфюмеры в панике – убытки.

– Все-таки чем он тебе не нравится? – пропустила мимо ушей объяснение подруги Грейс. – Интересный мужчина!

– Ну, если он нравится тебе, – развела руками Марго и замолчала, уткнувшись в журнал. – Но ты опаздываешь, – буркнула она через минуту, подняв глаза от журнала на часы.

Грейс нарочно растягивала косметические «операции». Лицо ее, постепенно покрываемое кремами и мазями, становилось неузнаваемым и походило порой на маску клоуна.

– Подождет, – спокойно повторяла она. – Никогда не приходи вовремя на свидание.

– Я не могу так, – отвечала Марго. – Он же волнуется, ждет.

– И пусть ждет, – кокетничая, произнесла Грейс игривым голосом.

Грейс и Марго не спеша вошли в турнирный зал. Как будто и не было этого получасового опоздания. Грейс сразу увидела Алехина: он сидел в самом углу веранды напротив маленького господина с седой головой и горбатым носом. «Э. Ласкер» – издалека прочла Грейс на привешенной к столику бумажке фамилию противника Алехина.

Она не торопилась подходить к этому столику, подолгу останавливаясь около других партий и внимательно рассматривая шахматные позиции. Зрителей не было, только они с Марго да дряхлый старичок, сидевший за столиком в центре зала.

Алехин не поднимался со стула. В конце концов, так и не дождавшись, когда он первым подойдет к ней, Грейс решила сама идти к его столику. Боясь помешать, тихо стояли две женщины у стола, за которым сражался Алехин. Участники, по турнирному положению или по свойствам характера менее увлеченные своими партиями, с интересом поглядывали на двух красивых женщин, появившихся в зале.

Прошло пять минут, десять. Алехин продолжал думать над ходом. Изредка он откидывал рукой прядь волос со лба, менял позу, передвигал под столом ноги. Кругом царила тишина, было слышно даже тикание часов на соседних столиках. Грейс, отошла на минутку от столика Алехина, и как раз в это время он сделал ход. Ласкер, выпустив кверху струю сигарного дыма, мгновенно ответил, так что когда Грейс вновь вернулась к Марго, Алехин опять погрузился в глубокую задумчивость.

Стоять дальше одним в пустом зале становилось неудобным. Марго уже дважды брала подругу за руку, кивая головой в сторону выхода. Грейс продолжала стоять у каната. Один момент она совсем решилась было позвать Алехина, но, вспомнив вчерашнюю гневную вспышку, побоялась отвлекать его от игры. «Подожду, пока сделает ход», – решила англичанка. И продолжала стоять, не обращая внимания на усмешку, искривившую губы Марго.

Но вот Алехин передвинул белого коня. Тотчас он нажал кнопку шахматных часов и поднялся с места. Критическим взглядом он посмотрел сверху на шахматную позицию, затем обошел вокруг противника и со спины Ласкера долго изучал положение на доске. Обрадованная Грейс подалась вперед, натянув бедрами канат. Алехин повернулся в ее сторону. «Наконец-то!» – обрадовалась англичанка и искоса взглянула на только что торжествовавшую Марго.