Белые и синие

Затем, согласно полученному приказу, он расстелил на краю стола салфетку и разместил на ней бутылку вина, стакан, холодного цыпленка, паштет, а также столовый прибор — нож и вилку.

— Когда вам будет угодно приступить к трапезе, брат? — спросил монах путешественника, указывая рукой на накрытый стол.

— Сейчас же, — ответил тот.

Не вставая со стула, незнакомец придвинул его к столу и живо набросился на цыпленка, отрезав и положив себе на тарелку сначала ножку, а затем — крыло. Покончив с цыпленком, он съел немного паштета, потягивая мелкими глотками содержимое бутылки: дробя вино, как говорят гурманы. Все это время монах неподвижно стоял в нескольких шагах от него. Он не был любопытным, а приезжий хотел есть, поэтому ни один из них не произнес ни слова. Окончив трапезу, путешественник достал из кармана часы.

— Два часа, — сказал он, — нам придется еще два часа дожидаться рассвета.

Затем он обратился к монаху со словами:

— Если наши братья не вернутся этой ночью, нам следует ждать их только на следующую ночь, не так ли?

— Скорее всего, — отвечал монах. — Наши братья путешествуют днем только в случае крайней необходимости.

— Ну что ж, — сказал незнакомец, — из этих двух часов я подожду один час. Если в три часа братья не вернутся, вы проводите меня в мою комнату. До тех пор, если у вас есть дела, не церемоньтесь со мной. Вы принадлежите к ордену молчаливых, я же становлюсь речистым лишь с женщинами. Но ведь здесь их нет, не правда ли?

— Нет, — отвечал картезианец.

— Ну что ж, займитесь своими делами и предоставьте меня самому себе. Картезианец поклонился и вышел, оставив путешественника в одиночестве, но оеред уходом предусмотрительно поставил перед ним вторую бутылку вина.

Гость поклоном поблагодарил монаха за внимание и продолжал машинально потягивать вино небольшими глотками и есть запеченный паштет, отщипывая от него по кусочку.

— Если это обычная трапеза наших картезианцев, — пробормотал он, — то им не плохо живется: помар, пулярка, которыми славятся эти края, и паштет из болотного кулика… Все равно не хватает десерта.

Не успел он выразить это пожелание, как вошел монах, что уже позаботился о лошади и трапезе всадника, и внес на блюде кусок прекрасного саснажского сыра с зелеными прожилками, честь изобретения которого якобы принадлежит фее Мелюзине. Не будучи завзятым гурманом, путешественник, как мы видели, не остался безучастным к меню ужина. Он не сказал, подобно Брийа-Саварену: «Ужин без сыра — то же самое, что женщина без глаза», но, несомненно, подумал это.

В течение следующего часа он опорожнил бутылку помара и подобрал все крошки сыра кончиком ножа. Монах оставил его одного, и, следовательно, можно было от души предаваться этому занятию. Путешественник достал часы: было три часа.

Он огляделся в поисках звонка, не нашел его и уже собирался постучать ножом по стакану, но решил, что это было бы неуместной вольностью в обители почтенных монахов, столь радушно его принявших.

Вследствие этого, а также решив лечь спать, как он намеревался, он положил оружие на стол, чтобы его не заподозрили в злом умысле, и с непокрытой головой, с одним лишь охотничьим ножом на боку вступил в коридор, через который он раньше пришел в трапезную. На полпути он повстречал монаха, что ему прислуживал.

— Брат, — сказал тот путешественнику, — мы только что слышали два условных сигнала: братья уже близко; через пять минут они будут здесь, я как раз собирался вас предупредить.

— Ну что ж, — сказал приезжий, — пойдем им навстречу. Монах не стал возражать; он вернулся назад и вышел во двор; незнакомец шел вслед за ним. Второй монах отворил двустворчатые ворота, как сделал это перед путешественником, и теперь легко было услышать стремительно приближавшийся топот нескольких лошадей.

— Дорогу! Дорогу! — живо воскликнул монах, отталкивая путешественника и удерживая его рукой у стены.

Тотчас же люди и лошади с оглушительным грохотом влетели вихрем под свод: это были Соратники Иегу.

Путешественник подумал, что их кто-то преследует, но он ошибся.

IV. ПРЕДАТЕЛЬ

Ворота снова закрылись. Рассвет еще не наступил. Однако ночь была уже не такой темной. Путешественник с некоторым удивлением увидел, что Соратники Иегу привели с собой пленного. Он сидел верхом со скрученными за спиной руками и был привязан к лошади, которую двое Соратников держали под уздцы. Трое всадников въехали в ворота в один ряд. Скакавшие галопом лошади остановились только в глубине двора. Затем другие въехали во двор по двое и окружили этих всадников. Все спешились.

Пленник некоторое время сидел на лошади, но вскоре его опустили вниз.

— Позвольте мне поговорить с капитаном Морганом, — сказал путешественник монаху, который до сих пор заботился о нем. — Прежде всего необходимо, чтобы он узнал о моем приезде.

Монах прошептал несколько слов на ухо главарю, и тот быстро подошел к путешественнику.

— От лица кого вы прибыли? — спросил он.

— Следует ли отвечать традиционным образом или попросту сказать, от кого я действительно приехал?