Белые искры снега

Сейчас в этом месте был человек, нуждающийся в помощи, и Дарёна должна была — нет, просто обязана! — помочь ему. То есть, ей. Той самой девчонке во всем белом, которая однажды узрела Дарёну — были среди людей такие, которые обладатели редким даром, видеть тех, кого не должны были. Опасен ли был этот дар или полезен, сказать было трудно — все зависело от самого человека. Но вот те же маги, ищущие по всему свету себе подобных и отправляющие учиться в специальные заведения, невероятно ценили подобный дар и учили правильно и осторожно обращаться с ним. Но девчонка, которую увидела Дарёна, явно не была в ученицах у магов. Она, с окровавленными бинтами на руках, бездумно шагала к дверям травмпункта, а рядом с ней, покачиваясь в воздухе, как в гамаке, висел парень примерно ее лет с глазами цвета спелой сливы. Ему было смешно.

— Ну, ты и дурочка, моя маленькая Мира, — говорил он, и слышали его только светловолосая да Дарёна. — Я же пошутил, а ты поверила. Впрочем, если в следующий раз ты все сделаешь верно, сможешь составить мне компанию. Будем вместе летать. Тут забавно. Эй, чего молчишь? Боишься разговаривать со мной при них? А что, они сочтут тебя умалишенной и отправят в психушку. Я там тоже как-то был. Ску-у-учно. Но я все равно ушел. И ты сможешь уйти. Например, ко мне. — Он вдруг оказался у самого лица окровавленной девушки, напугав ее — она даже зажмурилась. — Знаешь, когда я жил, у меня не было девушки. А ты мне нра-а-авишься. — Сказано это было зловеще. Губы прозрачного парня покрылись персиковым льдом. — О-о-очень нравишься. Мы будем вместе, да? — Он коснулся ее руки, и крови на бинте стало как будто бы больше.

— А ну-ка отвянь от девушки! — не выдержала Дарёна, видя, как напугана девчонка. Вот урод! Понял, что она видит его, придурка, сохранившего даже в этом странном мире свой мерзкий характер, и пристает! Довел до чего — она аж вены пыталась перерезать! Ничего себе! Понятно, почему Вольга отправил ее именно сюда, но непонятно, почему поручил это дело не кому-то более сильному или опытному.

Мира, увидев еще одного призрака, повисла в руках врача и родственницы. Те заволновались. Какой-то мужчина, стоявший неподалеку, подхватил потерявшую сознание и понес в травмпункт.

— Это ты мне, малявка? — злобно сощурился парень.

— Нет, дяде Пете. Убирайся и никогда больше не приближайся к ней. И не лезь к живым, раз уж решил тут остаться. — Дарёна еще при жизни имела крутой нрав.

— Ой, а что ты мне сде… — Закончить парень не успел, потому что Дарёна, даже не пошевелившись, что-то сделала. Какая-то вибрирующая сила откинула его прочь, заставив замолчать и отгородив от жертвы. Дарёна сдвинула брови — подлых и обижающих слабых она не любила. Зато ей нравилось помогать людям — и при жизни, и сейчас.

Дарёна следила за своей новой подопечной, которая ей почему-то понравилась, и когда ту отвезли домой (к счастью, раны оказались не очень глубокими, а ее родственница уговорила врача не вызывать психиатрическую бригаду), она все же показалась ей, лежащей в кровати в обнимку с огромным плюшевым медведем. Но не наяву, а на пару минут забравшись в ее сон, висевший над кроватью, на цветущий берег радужной реки под пшеничным вязаным солнцем, к которому были пришиты пугливые пуговки-глазки.

— Эй, — сказала во сне Дарёна приветливо, садясь рядом с Мирой. Во сне она не пугалась, просто удивилась, что ее покою помешали. — Привет. Не бойся меня. Я хорошая.

— Ты прогнала его, — сказала девочка шепотом, не веря.

— Угу. Прогнала, потому что это моя работа. А тот лось к тебе больше не приблизиться. Даю слово. Кстати, меня зовут Дарёна. А тебя?

— Мира, — прошептала та, протянула руку, и на ее палец опустилась красивая нежно-сиреневая бабочка с искрящимися фиолетовой блестящей пудрой крыльями. — Я тебя видела… в торговом центре!

— Точно! В общем, так, Мира, считай меня своим хранителем. Я очень крутая, чуть-чуть особенная и люблю рок.

Сон плавно тек дальше.

Глазки вязаного солнышка загадочно блеснули. А где-то далеко запел соловей.

Я думала, что день все же закончился, но не тут-то было! Мы проделали уже половину пути, когда Шейку позвонили на мобильник и состоялся крайне любопытный разговор.

— Здравствуйте, — отозвался Николай, более менее приноровившись говорить, особо не напрягая мышцы на лице. — А-а-а… он со мной, — произнес он. — Рядом сидит, в машине, мы домой едем. С друзьями. Да, конечно, сейчас. — И он протянул телефон другу.

— Мать, — шепнул он Зарецкому. Я зажала рот тыльной стороной ладони, стараясь не засмеяться. Надо же, нашего маленького мальчика потеряла мамочка. А он еще строит из себя взрослого.

— Алло, мам, — недовольно произнес Енот. — Все в порядке. Мы в кафе были. Едем домой. Я не слышал, как ты звонила. Нет, правда. Ну, прости, я не хотел тебя расстраивать, — голосом послушного мальчика сказал он, я обернулась и показала ему большой палец, поднятый кверху, заслужив презрительного взгляда. — Я скоро буду.