Белые искры снега

У меня от злости потемнело в глазах, а мышцы в руках напряглись — подставили нас, сволочи! Знали, что тут менты стоят и решили поиграть, а мы попались. Второй раз нас на деньги раскрутили! Сначала подножка и разлитое вино, теперь штраф из-за превышения скорости! Ну, ничего, мальчик с комплексом прекрасного принца, я однажды отомщу тебе.

Внезапно в электронной песне появились вполне разборчивые и очень уж знакомые чуть ли не с детства слова: „Лох — это судьба“, произнесенные мужским веселым голосом бывшего ви-джея МТВ Василием Стрельниковым. Когда-то давно, когда у нас еще не было Интернета, да и мобильников почти ни у кого не имелось, мы чуть ли не поголовно смотрели главный, как считали, музыкальный канал, на котором шли крутые передачи и постоянно крутились классные клипы. А стебную песню „Лох — это судьба“ просто обжали. Давненько я ее не слышала и даже не думала, что услышу ее вновь в такой вот поганой ситуации!

— Чер-р-рт, уроды, — прошипел Женька, глядя на „БМВ“, из которой торчали веселые рожи. Я была с ним совершенно согласна. Если бы у меня существовал черный блокнот, куда бы я записывала всех врагов, дабы поочередно уничтожить и извести, на данный момент мальчик-енот стоял бы там на почетном третьем-четвертом месте.

„Улыбайтесь, это всех раздражает“, — раздалось в песне вдруг завершающей нотой, когда машина немножко отдалилась от нас. Высунувшийся из окна Ярослав, следуя этим золотым словам, поднял руку в знаке приветствия, как президент на параде, и, махая, с радостной улыбкой уехал в ночную даль.

— Почему вы их не останавливаете? — возмутился Даня, который, не будь дураком, тоже все отлично понял.

— А они не нарушают ничего, — спокойно ответил капитан Пилимонкин. — Едут себе и едут на допущенной скорости.

— У них музыка громкая!

— Это не нарушение правил дорожно-транспортной безопасности, — был непреклонен представитель органов правопорядка.

— Музыка отвлекает водителя! — не мог прийти в себя от возмущения Даниил. — У него реакция замедляется! А если он…

— Зато у вашего водителя реакция была отменной, — рявкнул обозленный капитан, которому не нравилось, что с ним пререкаются. — С такой скоростью гнать по дороге!

— Пилимонки-и-и-ин, — как приведение, завыл Темные Силы. Мужчина, только что вновь развернувшийся, чтобы идти к Ранджи, вновь был вынужден повернуться в нашу сторону. Казалось, даже его густые усы нахмурились.

— Мне показалось, или…? — начал, было, он, но тут вмешалась я, понимая, что нас нетрезвый дружок сильно разозлил инспектора ДПС. — Я сейчас вашему шутнику такой штраф оформлю, кредит придется брать, чтобы расплатиться.

— Капитан, простите, у нас в салоне дурачок, — сказала я быстрым тоном, придвинувшись к открытому окну со стороны водителя, понимая, что надо как-то выпутываться из ситуации. Еще одного штрафа я не выдержу!! Нет, я не скажу, что деньги для меня — это главное, но, блин, я сейчас не миллионер, чтобы кидаться ими направо и налево, да и мои друзья — тоже. За последние годы я весьма недурственно научилась ценить деньги. Наверное, мои родственники очень удивились бы, узнав это, и, наверное, кто-то из них даже похвалил бы меня.

— Что? Дурачок? — уставился на меня весьма странно господин Пилимонкин. Кажется, такое сотрудник ДПС услышать явно не ожидал.

— Ну, понимаете, он… того, — медленно покрутила я указательным пальцем около виска, как будто бы наматывала на палец прядь волос.

— Что значит „того“? — с великим подозрением в глазах продолжал прожигать меня строгим взглядом полицейский.

— Он психически неуравновешенный, — нервно произнесла я, облизав губы. — Повторяет то, что услышит, а сам даже имени своего не знает.

— Ну, знаете, как попугай, — с полуслова понял меня Даниил.

— А он не пьяный ли просто? — подозрительно глянул на меня мужчина в форме. — Вы же все с клуба едете. Надрались, небось, как черти.

К сожалению, он был недалек от истины. Но я продолжила сражаться.

— Он не пил. Ему же нельзя, иначе припадок случиться, — самозабвенно врала я, хотя терпеть это дело не могу и по-крупному стараюсь не лгать, хотя, если честно, в моей жизни очень много неправды, из-за которой мне порой до головокружения стыдно перед друзьями, хотя ничего плохого я не делала.

— Припадок? — повторил полицейский. Кажется, он не особенно верил мне, но насторожился.

— Ага, припадок. Но у него сейчас редко бывают припадки. — Я печально вздохнула. — После курса в больнице — специализированной больнице — наш Олег себя лучше чувствует.

— А зачем вы его с собой взяли-то, больного? — строго взглянул на меня капитан Пилимонкин, как будто бы я была опекуншей этого умника, в которого вселился дух алкаш.

— Мы взяли его, потому что водитель — его сестра. Она не могла его дома одного со старой бабушкой оставить, потому что если Олег буянить начнет, она с ним не справиться, — всегда умел надавить на жалость Дан. Женька хмыкнул в кулак. Бабушку Темных Сил мы отлично знали — эта старушка весьма преклонных лет иногда казалась моложе всех нас. Олежка ее уважал и даже побаивался, а потому даже слушался.