Белые искры снега

Вчера мы с Алсу и Аленой — студентки пятого курса филологического факультета, увлеченные спиритическим сеансом, даже и не вспомнили о том, что в понедельник у нас начнется педагогическая практика в школе. А сегодня я волновалась о том, как все пройдет. В прошлом году, конечно, у нас тоже была педагогическая практика — по литературе, но, следуя требованиям положения о прохождении практики в нашем университете, проходила я ее в пятом классе, среди милейших послушных детишек, да и руководителем была другая препод, лояльная, если не сказать равнодушная Галина Петровна. В отличие от нее Диана Вячеславовна к своему предмету подходила с куда большим воодушевлением — она собралась контролировать нас, студентов, по всей строгости университетского закона, пообещав внезапно приезжать на наши уроки, дабы убедиться, что мы усердно и старательно проходим никому не нужную практику в старших классах средней школы. По мне все это было совершеннейшей глупостью — становиться учительницей русского и литературы я не собиралась совершенно, хотя все еще отлично помнила желание Матильды о том, чтобы я поступила в аспирантуру. На эту тему я еще серьезно не думала, решив оставить это на потом — принимать такие важные решения с бухты-барахты я не могла, сначала мне нужно было понять все плюсы и минусы, и только потом прийти к какому-то выводу.

Практика, аспирантура, Алена и дядя, вчерашняя идиотская попытка заняться спиритизмом — все это переплелось дружным кривляющимся хороводом из лягушек в моей голове, что я, не выдержав внутреннего эмоционального накала, вновь плеснула себе в лицо ледяную воду, пытаясь освободиться от ненужных этим утром мыслей.

Я наскоро приняла душ, помыла волосы и с тюрбаном из полотенца на голове поплелась в кухню, чтобы выпить горячего кофе, попутно просмотрев на нетбуке почту и свою страничку ВКонтакте — дурная привычка, но мало ли, кто мне написал? — а после привести себя в порядок с помощью косметики. Когда я допивала горячий кофе из любимой большой стеклянной кружки с японскими иероглифами, доедая наскоро сделанный бутерброд, на кухне появился сонный и взлохмаченный Даня в одних шортах. Сам по себе он стройный, но несколько лет посещений тренажерного зала дало свои плоды — подкачавшийся Дан, конечно, не имеет шесть кубиков на прессе, но и дохляком не выглядит — высокий парень среднего телосложения с достаточно широким разворотом плеч. Хотя, парадокс — Темные силы выглядит худее и жилистее, но не в пример сильнее Дана, да и вообще многих моих знакомых парней, если не сказать, что всех. Не смотря на то, как выглядит Олег, Алсу нечего и некого боятся рядом с ним.

— Ты меня разбудила, бесстыжая. А я ведь сегодня решил не посещать универ, — сообщил мне сосед, зевнул и сладко, как кот, потянулся. Все-таки он милый. Эх, любил бы Даниил девчонок, цены бы ему не было. Я бы в него влюбилась, а после заставила его на себе жениться. Хотя у нас с ним есть шуточный договор — если до тридцати лет ни он, ни я никого себе не найдем, то образуем счастливую ячейку общества и будем жить вместе.

— Не посещай, — разрешила я, глянув на настенные часы в форме расписной тарелки и потянувшись к красно-черной косметичке, которую заранее принесла на кухню — ну люблю я краситься именно в этой комнате, что поделаешь?

— Спасибо за разрешение, госпожа, — поблагодарил меня Даниил, наклонился ко мне, скептически всмотрелся в мое лицо и перехватил косметичку. — Так и быть, — сказал он, — помогу тебе собраться. Визажист я или кто?

— Или кто, — проворчала я, но с благодарностью приняла помощь друга, который, охая и ахая, жалуясь на то, то я, видите ли, разбудила его, несчастного, потащился в свою комнату за своей собственной фирменной и очень хорошей косметикой. Привычным жестом разложив на кухонном столе свой, как говорит Дан, "бьюти-кейс", в котором хранилось множество самых разных кистей, палитр теней, помад, карандашей, кремов и et cetera, он обработал руки антисептиком и, склонившись надо мной, принялся за дело. В короткие сроки друг привел мое лицо в порядок, сделав легкий элегантный макияж, умудрившись превратить мою кожу в чистую и сияющую, а глаза сделать более выразительными. После сосредоточенный и неразговорчивый Даниил (редкость, что он не болтает, но во время работы Дан всегда молчалив и серьезен) выпрямил мне волосы с помощью фена, уложил челку, побрызгав сверху стойким сухим лаком, а после, скептически осмотрев меня, заявил:

— Ну, все, ты готова к своим школьным победам, мисс учительница. Тебе бы еще очки в тонкой оправе, красную помаду, строгий костюмчик с мини юбкой и указку. Или хлыст. Или указку и хлыст. И тогда бы ты была ожившей фантазией всех мальчиков в классе, — продолжил издеваться друг.

— Я не учительница, — отозвалась я и полюбовалась на себя в большое овальное зеркало, висевшее в прихожей. Результат мне понравился. — Спасибо, милый, — проворковала игриво и послала Дану воздушный поцелуйчик, мстя за учительницу-фантазию. Тот скривился и удалился на кухню собирать свои косметические прибамбасы.