Белые искры снега

— Да-да, 11-й "Г"! Очень хороший класс. Гуманитарный, — тут же сообщила со сверкающими глазами Светлана Викторовна. — Милые, креативные дети, очень прилежные и вежливые! В нашей школе вообще детки — прекрасные, просто клад, а не детки. Думаю, вам понравится вести у них уроки русского языка. Очень!

Я в этом сомневалась, но перечить не стала. Видела я сегодня у директора уже один такой клад, который таскается в такую замечательную школу с кастетом, мне хватит.

— Знаете, как поступим, Настенька? — с пугающим энтузиазмом щебетала куратор. — Перед тем, как вы проведете уроки в вашем классе, нам с вами нужно будет ознакомиться с учебным планом и обговорить кое-какие тонкости учебного процесса. Давайте, вы подождете меня один урок, а после у меня будет два окна, во время которых мы все с вами и обсудим. А вы можете сейчас пока посидеть на моем уроке, чтобы, так сказать, проникнуться атмосферой. Заодно и со своим 11 "Г" познакомитесь, с этими замечательными детишками!

— Хорошо, — согласилась я и после весьма кстати прозвеневшего звонка выдержала процедуру знакомства с детишками, большая половина из которых была выше меня и казалась старше.

— Это Анастасия… э-э-э…

— Анастасия Владимировна, — сказала я, стоя, как новенькая ученица, около учительского стола и большой, почти во всю стену, интерактивной доски. Смущенной я, правда, себя не чувствовала.

— Анастасия Владимировна, — повторила за мной Светлана Викторовна, решившая представить меня деткам, взирающим на меня в стоячем положении — как только ученики увидели мою скромную персону, они тотчас встали, правда, нехотя и вразнобой. Мне сразу же вспомнилось, как в школе мы вставали в начале каждого урока, чтобы поприветствовать учителя. А учительница между тем продолжала. — Она практикант из нашего государственного университета и некоторое время будет вести у вас уроки русского языка.

Меня стали рассматривать еще с большим интересом, но все так же молча.

— Скажите им садиться, — шепнула мне весело Светлана Викторовна.

— Не могу, — отвечала я так же тихо, — это пока что не моя обязанность.

Что за глупости?

— Какая же вы стеснительная, — улыбнулась мне учительница и разрешила детишкам сесть. Они тотчас развалились за партами перед открытыми тетрадями и учебниками — урок был сдвоенным, и перемена прервала ребят на изучении какого-то материала — как позже оказалось, это был урок литературы и ученики обсуждали антиутопическую повесть "Котлован" Платонова.

— Вы пока посидите на задней парте, Анастасия Викторовна, посмотрите, как мы работаем, — сказала, улыбаясь, учительница, и я, послушав ее, пошла по проходу между первым и вторым рядами, к своей большой неожиданности увидев на третьей парте первого ряда мальчишку по имени Костя, который был в кабинете директора, а на третьем ряду, на предпоследней парте — сына Инессы Дейберт, Ивана. На втором ряду, на второй парте, с недовольным видом барчука сидел отпрыск визгливой Лилии Аркадьевны. В одном его ухе я заметила наушник. Что же, мальчик явно не любитель учиться, если на уроке слушает музыку.

Ого, а мне повезло оказаться с этими ребятками в одном классе. Забавно, однако. Глядишь, еще раз с Дейберт встречусь — она классная и справедливая. В этом я сегодня еще раз убедилась.

Класс оказался довольно большим — почти тридцать человек, и мальчиков было примерно столько, сколько и девочек, а может быть, на пару человек больше. Я села за самую последнюю парту второго ряда, которая по неизвестным причинам пустовала — сидевшие передо мной высоченные парни, больше похожие на профессиональных волейболистов с детскими лицами, тут же принялись оборачиваться. Когда мальчишки обернулись раз в третий или четвертый, я широко им улыбнулась и кивнула на доску, около которой Светлана Викторовна объясняла, что котлован — это метафора могилы, и что перед тем, как что-то создать, нужно что-то разрушить, и делала это все с тем же восторженным видом. Вот что значит человек, влюблённый в свою работу!

В ответ один из баскетболистов (как позже выяснилось, эти двое, действительно занимались именно этим видом спорта, выступая не только за сборную школы, но и за юношескую сборную города) печально вздохнул, так, что мне захотелось пожалеть его, а второй неистово помотал головой, говоря, что литература его совсем не интересует. Меня это, впрочем, не впечатлило, и я вновь кивнула на доску. Ребята отвернулись. Зато через минут пятнадцать мне на стол прилетела скомканная бумажка, в которой кто-то корявым почерком спрашивал, сколько мне лет, пририсовав кучу смайлов. Отвечать я, естественно, не стала, но настроение мне это подняло.