Белые искры снега

– Наська, – мне показалось, что я вижу, как он улыбается. – Привет.

– Ребята в клуб решили пойти. В «Морализатор», – назвала я известный во всем городе рок-клуб, где каждую пятницу и субботу проходили живые выступления как местных, так и приезжих команд. Этот клуб мы с Даном, который, естественно, тоже был в курсе моих личных проблем, выбрали не случайно. Женька обожал рок и сам играл в рок-команде – даже как-то недавно выступал со своими ребятами в «Морализаторе», и обязан был клюнуть на эту приманку.

– Пойдешь с нами? – продолжала я, хотя на самом деле с удовольствием сходила бы в оперу, а не в это шумное место, подходящее только для тех, кто действительно всей душой любит тяжелую музыку.

– Я… Когда?

– В субботу, вечером. Часов в 10 встретимся.

– Слушай, Насть, я не знаю, – ответил парень по телефону, и мне показалось, что голос его чуть более нервный, чем обычно. – У меня дел много – репетиции постоянные. Я подумаю. Может, пойду.

– Мы хотим к тебе на репетиции, – сказала я, сама не зная зачем, и сто раз пожалела об этом. Какие «мы»? Это я хочу на его репетиции.

– Пока нельзя, – отрывисто сообщил Хирург. – Ладно, меня тут зовут парни. Я перезвоню, если пойду в клуб. Пока.

– Пока.

В общем, в кафе, расположенном в центре города, которое славилось своими демократичными ценами, собрались мы вчетвером – я, Алена, Алсу и Ранджи. Я приехала раньше всех, как, впрочем, это бывает часто, потому что опаздывать я не люблю, и остановилась около входа в кафе – мне показалось, что девушка, идущая впереди – это Алсу, но я ошиблась. И мое временное замешательство стоило мне встречи с человеком, видеть которого я не желала.

Неподалеку от кафе, в котором я решила встретиться с подругами, за скромными, но надежными дверьми без вывески, располагался известный в узких кругах бильярдный клуб «Уинстон» куда попасть могли только определенного достатка люди и только по приглашению других членов клуба. Именно в тот момент пока я тормозила на тротуаре, из этих самых дверей вышел в сопровождении каких-то мужчин в неброских элегантных пальто и мой любимый дядя Тимофей, которого ожидал только что подъехавший личный автомобиль представительского класса компании «Мерседес» с персональным водителем.

Родственника я заметила слишком поздно и не смогла слинять, потому что он, завидев меня, тут же направился в мою сторону, приподняв в приветственной улыбке уголки тонких жестких губ.

– Моя самостоятельная племянница, – сказал он мне чуть-чуть насмешливо, с некоторой толикой любопытства глядя с высоты собственного значительного роста, сквозь тонкие стекла брендовых очков-хамелеонов. Я тоже смотрела на дядю, но настороженно. Давно мы с ним не общались, почти пять лет, но за это время он ничуть не изменился и не постарел. В темно-русых коротких волосах ни единого седого волоса, на холеном серьезном лице почти нет морщин, голос все такой же глубокий, умеющий, не повышая тона, пугать людей и заставлять их делать то, что нужно. Только вот серые глаза стали еще холоднее, чем прежде. Хотя у меня глаза точно такого же цвета и формы, но, надеюсь, их взгляд не такой же ледяной и жесткий. Не понимаю, как все эти женщины, которые вешаются на Тимофея, не видят его жестких глаз, покупаясь на вежливость, хорошие манеры истинного джентльмена, внешность и, конечно же, деньги.

– Добрый вечер, Настя, – продолжал дядя Тим, глядя на меня со все той же своей улыбочкой. Ну и что ему надо? Мог бы и пройти мимо, не заметив меня.

– Добрый вечер, – отозвалась я. И, чтобы он не понял, что я заволновалась, сказала первой, обратившись к нему на «ты», как и раньше: – Давно не виделись. Как у тебя дела?

Он, кажется, немного развеселился, по крайней мере, улыбка стала немного шире.

– Дела совершенно так же, как и пять лет назад, когда моя очаровательная племянница покинула отчий дом и решила больше не общаться со своими родственниками. А как у тебя… дела? – он, кажется, посмеивался надо мной. – Ты заканчиваешь свой университет? – последнее слово он произнес пренебрежительно-насмешливо. Наше современное российское высшее образование казалось дяде Тиму совершенно невразумительным – за парой столичных исключений, разумеется. Тимофей любил выгодное вложение средств, а я, думаю, казалась ему почти утраченной инвестицией убыточного проекта.

– Да, это последний год, – кивнула я.

– Значит, ты будешь журналистом? – весело сверкнули его глаза за стеклами очков-хамелеонов. Кажется, эта профессия дядю Тима веселила.

– Да, буду, – с вызовом подтвердила я. – И уже несколько лет этим занимаюсь.

– Чем – этим?

– Пишу статьи, – буркнула я в ответ.

– Какая же ты целеустремленная. – В голосе Тимофея послышалось почти одобрение, которое меня слегка удивило – обычно к своим племянникам дядя был совершенно равнодушным. Есть они или нет – его не волновало. – Похвально, Настя. Ты умеешь удивлять. Не скучаешь по своей семье?

– Нет, – ответила я почти равнодушно.

– И что, не хочешь вернуться?

– Нет, – мой ответ вновь был односложным.

– И даже проведать своих родных?

Тоже мне, нашел родных!

– Пока нет, – осторожно сказала я.