Белые крылья за моей спиной [СИ]

Когда нервное возбуждение Трисса, вызванное плохими новостями грозило прорвать плотину, изнутри поднималась лёгкая волна, и словно смывала все тревоги. Она была такой тёплой, такой радостной, такой успокаивающей. Это такое очень странное чувство, когда кто-то изнутри тебя подаёт маленькую руку помощи. Трисс уже несколько месяцев отчётливо чувствовал свою связь с ребёнком. Малыш воздействовал на настроение отца, успокаивая его. Роушен, улыбаясь, объяснил, что это нормально, ведь сейчас энергетическая оболочка одна на двоих и всё, что чувствует Трисс, чувствует и их сын. Именно поэтому будущий отец и гулял чаще в саду. Здесь он чувствовал себя умиротворённо, все тревоги убегали прочь, как тени от яркого солнца. Было так забавно наблюдать, как появился и рос маленький упругий животик. Триссу всё время хотелось его погладить, даже иногда поговорить с ним. Роушен часто обнимал его со спины, клал руки на живот, и прижимал аккуратно к себе. Чаще всего они стояли так у пруда, наслаждаясь звуками сада, или у распахнутого окна в их спальне на исходе длинного, полного неотложных государственных дел, дня. Слов было не нужно…

«Что-то сегодня слишком мне тревожно. Даже малыш не успокаивает… И слабость какая-то…» ─ подумал Трисс. День был такой хороший: солнечный, прохладный. Мужчина решил пойти немного полежать, надеясь, что внезапно накатившая слабость пройдёт. Он сегодня с самого утра не видел Роушена. Император весь в делах и заботах. Но до желанной кровати дойти не удалось. В комнате Трисса скрутила вспышка боли. Он сжал зубы и осторожно присел в кресло, пережидая приступ. «Неужели это оно? То, о чём говорил Роушен… Шесть месяцев почти прошли, но я не думал, что будет настолько больно… А может что-то не в порядке?» ─ беспокойные мысли закружили в голове Трисса. То ли боль отпустила, то ли мужчина привык к ней, но вскоре ему стало легче. Необходимо было позвать мужа и Трисс почти поднялся из кресла, когда приступ повторился и был ещё болезненнее первого. Но, к облегчению Трисса, дверь внезапно распахнулась и в спальню влетел император. Он бросился к креслу, расстегнул рубашку супруга, и положил руки на живот. Прислушался… Улыбнулся…

─ Пора, ─ сказал он, глядя в расширившиеся от боли глаза мужа. ─ Трисс, ты сможешь встать и пойти со мной? Или тебя понести?

─ Далеко? ─ только и спросил Трисс. Боль вновь затихла. ─ Приступ прошёл, давай поторопимся.

─ Здесь рядом, ─ Роушен поцеловал мужа в покрытый испариной лоб. ─ Обопрись на меня, любимый мой.

Осторожными шагами Трисс и император вышли из собственных покоев, и проследовали к закрытой лестнице. Когда-то именно по ней они прошли наверх башни, где Трисс был посвящён в одну из тайн своего необыкновенного супруга. И теперь они снова поднимались по ней. Где-то на середине Трисса вновь нагнал третий всплеск боли и им пришлось его переждать. Наверху Роушен подвёл супруга к запертой магическими плетениями двери. Император приложил руку к её центру. Через мгновение дверь распахнулась, впуская мужчин и тут же захлопнулась за ними.

Комната оказалась просторной, круглой, но без единого окна. При этом здесь было светло, необыкновенно, прекрасно… У Трисса перехватило дыхание… В самом центре комнаты, на круглом возвышении диаметром чуть больше двух метров, покоился овальный камень такой красоты, что невозможно было передать словами. Около метра в диаметре и полутора в высоту он отливал голубовато-золотым блеском. Камень напоминал самый прекрасный бриллиант. Внутри, через равные промежутки, словно пульсируя в такт человеческому сердцу, вспыхивал белый свет. Роушен аккуратно подтолкнул мужа к центру. Они поднялись по трём невысоким ступеням к камню, и замерли. Затем император взял руку супруга, и положил на камень. Удивительно… Камень был тёплым и словно живым… Вдруг, неожиданно для Трисса, по камню пробежали золотые молнии и император, прихватив мужа, спустился вниз. На глазах мужчин камень засиял ярче и от него начали отделяться частицы. Так показалось Триссу в первый момент, но затем он с изумлением заметил, что это лепестки… Постепенно раскрылись четыре нижних лепестка, затем три центральных, которые превратили камень в сияющий цветок. Из середины ввысь забил тонкий луч белого света. Пульсирующий луч. Трисса вновь скрутила вспышка боли. Роушен усадил мужа на ступеньку, и подложил под спину мягкую подушку. Откуда она взялась Трисс даже не заметил… Ему было всё равно…

─ Где мы? ─ голос Трисса прозвучал глухо. Император вытер его лоб белоснежным платком. В его глазах плескалось беспокойство.

─ В самом охраняемом и таинственном месте нашей империи, Трисс. Это, ─ он кивнул на распустившийся вверху роскошный каменный цветок, ─ сердце Птицы Рох. Артефакт нашего рода. Колыбель наших детей.

─ Она была такой большой, ─ с трудом улыбнулся Трисс.