Белые муравьи

– Я стал искать таинственный музыкальный инструмент – расспрашивал музыкантов, композиторов и музыкальных теоретиков, но никто ничего о нем не слышал. Когда я говорил, что музыкальный инструмент, который меня интересует, сделан из вараньей кожи и костей броненосца и что это, по-видимому, нечто среднее между фортепиано, трубой и барабаном, с них слетала вся любезность. О том, что о существовании этого инструмента я узнал от игрового автомата в деревенской пивной, я и не заикался. Я не сержусь на этих людей, хотя они не верили мне и не хотели со мной говорить. Меня самого никак не покидало чувство, что мои поиски бессмысленны; я убеждал себя, что энциклопедия, как и ночной город, в котором я нашел ее, всего лишь игра электронных лучей, сливающихся и преобразующихся в соответствии с программой, которую придумал для развлечения кто-то в Гонконге. Косвенным доказательством того, что инструмент – всего лишь гонконгская фантазия, был тот факт, что его делают из костей броненосца, – броненосец живет в Южной Америке, как же его кости могли попасть на остров, затерянный в Индийском океане? То, что игра в чем-то соотносилась с моими переживаниями последнего времени, скорее всего, было простой случайностью. Возможно, эти сведения были правдивы в мире, частью которого является город на море. Возможно, в том мире броненосцы живут на островах в Индийском океане; возможно, ни Южная, ни Северная Америка в нем вообще не существуют…

– Возможно, в нем каждый вечер на закате броненосцы залезают на верхушки деревьев и распевают красивыми, чистыми голосами казацкие думки.

– Я также осознавал, что, даже если бы сведения из энциклопедии оказались применимы и к нашему миру и мне бы удалось разузнать об инструменте побольше, толку от этого было бы чуть. Это бы только означало, что инструмент и есть та вещь, которую колдун носил в кожаном мешке в джунгли, собираясь охотиться на муравьев. Судя по тому что рассказывал этнограф, такой инструмент был всего один и он сгорел вместе с хижиной колдуна; едва ли я смог бы самостоятельно сделать новый инструмент.

– Однако если верить тому, о чем говорила энциклопедия из игрового автомата, а именно – что музыка этого инструмента может парализовать муравьев, то не содержится ли вся сила в мелодии, а не в инструменте, на котором ее играют?

– К сожалению, нет. Сразу после возвращения из загорода я побежал в свою библиотеку; левой рукой я наигрывал на гребешке музыку, а правой пытался поймать муравьев, но сама мелодия на муравьев не подействовала. Я только заметил, что, прежде чем тигр распался, муравьи на долю секунды заколебались, как будто вспоминая о чем-то. Но я не оставлял попыток, я потратил кучу денег на всевозможных музыкантов, которых я нанимал, чтобы они сыграли на разных инструментах перед тигром с зелеными глазами определенную мелодию. Однако эти странные концерты не принесли результата. Музыканты с удивлением глядели на большое белое животное – они думали, что это скульптура, а у меня не хватало смелости заранее рассказать им, в чем дело; они с изумлением наблюдали, как во время их игры я подкрадываюсь к тигру на цыпочках со специальным приспособлением в руках и пытаюсь вынуть ему глаза. Когда после этого тигр расплывался, они обычно не выдерживали, бросали игру и в ужасе бежали из квартиры, налетая на мебель и путаясь в портьерах; я гнался за ними, ловил их в дверях или на лестнице и умолял вернуться и сыграть мелодию еще раз.