Белые Мыши на Белом Снегу (СИ)

Мне было девятнадцать, а Хиле - двадцать лет. К тому времени я уже закончил курсы помощников бухгалтеров и служил в жилищной конторе, а она поступила к своему отцу секретаршей. Можно сказать, что оба мы устроились неплохо: я получал оклад младшего служащего, желтые талоны и надбавку за сверхурочные, а о Хиле и говорить нечего: в Тресте столовых она каталась, как сыр в масле. По состоянию здоровья армия мне не грозила, достаточно было полистать медицинскую карточку, и потихоньку, буквально по маленькому шажку, я начал приближаться к мысли о женитьбе на моей очаровательной соседке: в конце концов, я знал ее сто лет, мы крепко дружили, и даже - кажется - любили друг друга.

Будущее виделось мне светлым: хорошая должность (я не собирался оставаться всю жизнь только помощником бухгалтера), уютная отдельная квартира в служебном доме, ребенок или даже двое, вечерние походы в кино или на лекцию, прогулки по окрестностям, выезды к морю в самую лучшую пору года - ранней осенью. Семья в моем понимании была естественным продолжением романа - других примеров я вокруг и не видел.

Правда, была одна вещь, из-за которой наши отношения с Хилей нельзя было назвать "романом" в обычном смысле, и именно эта стыдная, странная, противоестественная мелочь заставила меня обмануть "папу" еще раз - последний...

- Ты куда-то уходишь? - я протянул Хиле букетик цветов.

- Нет, никуда, - она небрежно положила, почти бросила подарок на тумбочку. - Просто будут гости.

- Ах, я не вовремя... Но мы же хотели в кино - не помнишь?..

- Слушай, Эрик, - она вдруг крепко взяла меня за плечи и посмотрела в глаза жестко и укоризненно, - ты отличный парень, но сегодня, пожалуйста, уйди. Завтра, если хочешь, мы сходим с тобой в это кино. Или в другой день. Но не сегодня.

- Почему? Это будут какие-то особенные гости?

- Да. Это будет другой человек.

Несколько секунд я переваривал, потом сказал:

- Тебе не кажется, что "других людей" мы с тобой уже проходили? - больше всего мне хотелось заплакать, но я заставил себя говорить спокойно.

- Эрик, - Хиля отпустила меня, - мы с тобой просто хорошие друзья. Неужели ты, как друг, не хочешь, чтобы у меня все сложилось? Мне двадцать лет, ты понимаешь, все мои знакомые уже... - лицо ее вдруг сделалось беспомощным.

Мне показалось, что я вижу выход из положения:

- Хиля, если ты имеешь в виду - замуж, то я...

- Ничего не говори! - зло отозвалась она. - На свете нет легких путей. И никакая запись о браке нам с тобой не поможет.

Я все не мог понять, что она имеет в виду.

- Слушай, Хиля, давай это обсудим. Я серьезно говорю - выходи за меня замуж.

Я предложил это вполне искренне - решение и так почти созрело. Конечно, в двадцать лет ей уже пора иметь семью, кто спорит.

Секунду Хиля молчала, потом упрямо помотала головой:

- Нет.

- Почему? - теперь я уже жалел, что не предложил этого раньше.

- Эрик, давай честно... ты же не можешь... с женщиной, да?

- А тебе это обязательно нужно?

- Но хотя бы ради детей! - глаза ее широко распахнулись, и я инстинктивно шагнул к ней, готовый обнять и утешить, если заплачет:

- Дети будут. Я тебе обещаю. Придумаю что-нибудь.

Хиля начала всхлипывать:

- Эрик, не доводи меня, уйди, пожалуйста! Ну, пожалуйста!.. Придумает он... А раньше почему не придумал?

Я отступил к двери, изо всех сил удерживая на лице спокойную маску. Хиля отвернулась.

- Ну хорошо, - сказал я. - Как скажешь.

Да - я действительно этого не мог. "С женщиной" - сказала она, но ошиблась, потому что есть масса мужчин, которые не могут этого именно с женщиной, а иначе, пусть даже извращенно - но они имеют хоть какое-то представление...

Я же не мог этого в о о б щ е. И не хотел.

Теоретически я знал все, и, как любое абстрактное знание, оно меня не волновало. Удовольствие - это теплый вечер, хороший фильм в кино, прикосновение к чистой гладкой Хилиной коже, запах духов, смех над шуткой. Существует удовольствие от вкусной еды (и очень сильное), от скорости, от горячей ванны, от отдыха после долгой прогулки. Даже от работы, если она тебе удается.

На службе знали, что у меня есть девушка, чуть ли не невеста, поэтому никаких вопросов не возникало. Хотя нет, один вопрос мне все-таки задали: "Ты кого хочешь, мальчика или девочку?". Спросила об этом симпатичная толстушка-машинистка, в обеденный перерыв, на отведенной для курения лестничной площадке. Я поднимался в контору, она стояла с папироской в янтарном мундштуке, прислонившись к крашеной стене и скрестив ноги. На ее белую рабочую блузу косо падало из окна солнце - и это было красиво.

- Эрик, а ты что, не куришь?

- Когда как. Скорее, нет.

- Жаль. Покурили бы с тобой, - машинистка выпустила струйку дыма.

- Я могу просто так постоять, если тебе одной скучно.

Она захихикала. Этой женщине было уже за тридцать, и она успела раза четыре выйти замуж, но ни разу не продлила брак. Теперь на очереди был кто-то пятый: каждый день он звонил, витиевато здоровался простуженным басом и просил позвать свою толстушку "к трубочке".

- Эрик, а ты кого хочешь, мальчика или девочку? Ну, ребенка, я имею в виду.