Белые мыши

— А, да. Репетиции — сплошная умора. Не думаю, что Аманда понимает, хотя бы на какой она планете. Она так ходит по подиуму, что вместо нее можно было нарядить мешок картошки и показывать его публике. Джанни начал было ругать хореографа, потом попытался показать ей, что надо делать. Горе в том, что он в музыку не попадает. Стоит диджею поставить что-нибудь новенькое, как Джанни тушуется.

— Может, мне пойти туда?

— У тебя получится еще хуже, чем у Аманды. — Луиза оглядывает гардеробную. — Хорошие цветы. Я слышала, Аманде отвели отдельную комнату.

Показ назначен на 6.30, а сейчас уже шестой час. Луиза полагает, что занавес поднимут самое лучшее в восемь. Считает, что Биби следует остаться здесь, плюнуть на все и попытаться очухаться. Шоу-то все равно сравнительно небольшое. Сколько моделей будет показано, я не знаю, но по прикидкам Луизы — меньше двадцати; манекенщицам придется переодеваться раза по три-четыре. Она говорит, что с Миланом это и не сравнить, потому что самую большую свою коллекцию Осано придерживает для тамошней публики. «Показаться в родном городе, ах ты, ох ты!» Я знаю, в Италии Осано уважают больше, чем где бы то ни было, — понял это еще до того, как заглянул в итальянские журналы.

Но Биби все равно уже решила переменить место; говорит, что отсидела обе ноги, что ей нужно отвлечься. На ногах она теперь держится довольно твердо, однако мы с Луизой так увлеклись, наблюдая за нею, что забыли дорогу к служебному лифту и скоро заблудились в коридорах. Когда мы находим, кого расспросить, нас направляют в переднюю часть здания, и мы грузимся в лифт для публики. Приглашенные уже прибывают, мы поднимаемся на террасу с двумя нарядными японками в темных очках. Скорее всего, закупщицами токийских магазинов. И пока мы гуськом приближаемся к террасе, я начинаю понимать, что шоу у Осано, может, и небольшое, но обошлось оно ему в целое состояние. Теперь здесь все залито светом, и до меня понемногу доходит, насколько продумана каждая мелочь. Потолок разбитого на террасе шатра затянут тучками из мягкой кисеи и купается в теплом неясном свете самых разнообразных кремовых оттенков. Выходящий на террасу подиум свежевыкрашен и утыкан крошечными лампочками, вставленными прямо в его поверхность. Мы проходим через ресторан, где между украшенных цветами коротких колонн стоят элегантные дамы, и официанты снуют с подносами, полными ближневосточного вида канапе. Нет, правда, даже вообразить не могу, сколько все это стоит. Осано уже сто лет как был в деле, однако я не удивлюсь, узнав, что ему нет еще и пятидесяти — что он на год-другой старше, скажем, Жан-Поля Готье и моложе Джанни Версаче — то есть был бы моложе, останься тот в живых. И если другие дизайнеры давным-давно ударили по рукам с домами мод покрупнее, а то и с транснациональными, вроде «Прада», или группы «Гуччи» Доменико дель Соль, или LMVH[9] Бернара Арно, то Осано так и остался сам по себе. Состоящим из одного человека закрытым акционерным обществом с ограниченной ответственностью. Не знаю, с какого краю и подступиться к попыткам представить, что за объемы продаж ему нужны, чтобы показы его окупались. Исходная идея состоит в том, что Осано показывает коллекцию от кутюр в Париже, потом на Неделе моды в Нью-Йорке, поскольку там у него магазин, потом возвращается в Милан и, возможно, снова в Париж — каждый раз с новыми коллекциями, с другими манекенщицами, костюмерами и гримерами, с другими пиар-компаниями, не говоря уже о новых приемах для избранных. Это примерно то же, что мюзикл по свету возить или устраивать рок-концерты на стадионах.