Белые начинают и проигрывают

– Все мы под колпаком Большого Брата, – задумчиво вымолвил фон Ниддл и оценивающе посмотрел на офицера: – Значит, я только думал, что живу спокойно, никого не трогаю, занимаюсь любимым делом. Оказывается, и на меня взирало недреманное всевидящее око.

– Сатур! – притормозив, расхохотался полковник. – Это у вас-то тихая, спокойная работа?! После того как вы приносите победу одному промышленному холдингу, тому, за который играете, вы автоматом перекрываете кислород противнику. Неужто никогда не думали об этом?! Нет, не верю! При ваших-то способностях к аналитике?! Нет, невозможно! Если вы тянете одно плечо рычага вверх, другое автоматически опускается вниз. Природа не терпит пустоты, за победой одной стороны всегда стоит поражение другой. И, знаете, те, кто терпит фиаско, любят мстить. Мстить тому, кто выписал им волчий билет.

– Да, врагов у меня предостаточно… – вздохнул Сатур. – Однако до сих пор это не мешало мне жить, как вздумается. И на таком бронированном танке не ездил.

– Вы про наше чудо техники? – улыбнулся Ратье, обводя рукой салон мобиля, больше напоминавшего несгораемый лазероотражающий сейф. – Привыкайте, Сатур! Теперь вы на государственной службе, более того, вам поручена тяжелейшая миссия. Победа на тендере по хай-джет – первая стратегическая задача созвездия Возничего. То есть это задача, имеющая высший приоритет. В соответствии с ним осуществляются мероприятия по обеспечению безопасности…

– Себастьян, – фон Ниддл тронул его за локоть, – давайте без лишних глупостей, прошу. То есть поймите правильно, вы мне понравились с первого взгляда – это редко бывает. Обычно я отношусь к новым людям с огромным недоверием. Я вообще тяжело схожусь с людьми, а вот вам почему-то сразу поверил. Стоп! Погодите, закончу мысль. Вижу, Себастьян, вы умный, рассудительный человек. Скорее всего, грамотный и опытный офицер, иначе вам не поручили бы такое дело. Но все же давайте не будем чрезмерно закручивать гайки, мне бы не хотелось, чтобы ваши спецназовцы ходили со мной в туалет. Понимаете?

– Приехали, – вместо ответа сообщил Ратье, остановив бронированную черепаху на парковочной площадке возле дома барона. – Погодите минуту, Сатур! Сейчас охранники…

Фон Ниддл опять не дождался конца фразы, распахнул дверцу и выскочил на асфальтовую площадку. Потянулся, вдохнул свежий утренний воздух. Засунул голову обратно в брюхо бронемонстра.

– Полковник, – сказал он, – я же только что попросил: не надо перегибать палку! Конечно, я допускаю мысль, что кто-то захочет меня пристрелить. Но, во-первых, враги пока далеко, я стал государственным служащим не далее как час или два назад. Не уверен, что какая-то спецслужба сумела отреагировать на изменение ситуации с такой сумасшедшей скоростью и уже подготовила план физического устранения. А во-вторых… даже если успела… это еще не повод лишать себя всех радостей жизни.

Он захлопнул дверцу и направился в сторону собственного дома. Полковник Ратье с усмешкой выбрался из утробы стального монстра, махнул рукой солдатам, занимавшим позиции около въезда на площадку. Заложил руки за спину и медленно побрел за хозяином особняка, разглядывая цветы, что росли в саду.

Сатур фон Ниддл распахнул входные двери, чуть заметно поморщился, узрев еще одного спецназовца с лазерным автоматом. Быстрым шагом пересек холл, торопливо поднялся по лестнице на второй этаж. Толкнул дверь одной из спален, замер на пороге, глядя в проем…

– Ее здесь нет, – тихо промолвил Себастьян Ратье, догадавшись, что именно искал барон в собственном жилище. – Сожалею, но Клаудию Монро увезли домой. Увезли, как только вы дали согласие работать на правительство. Таков был приказ. Потребовали устранить все факторы, которые могли помешать работе, отвлечь от главного.

– Устранили?! – немного громче, чем следовало, воскликнул фон Ниддл.

– Нет-нет! – торопливо ответил Ратье. – Ничего такого! Простите, Сатур, я использовал не совсем корректное слово. Речь не шла о физическом устранении или о чем-то подобном. Девушку увезли домой, к ней никто не притронулся и пальцем. Она в полном порядке, только была немного испугана. Сейчас Клаудиа в своей квартире, тоже под охраной, чтобы не попала в какую-то глупую историю и вы не подумали, будто… Можете позвонить ей по коммуникатору, убедиться: я не лгу. Она оставила номер там, на зеркале.

Себастьян Ратье распахнул двери спальни, где еще недавно фон Ниддл шептал нежные слова красавице брюнетке, готовясь выиграть спор у князя Ольхонского. Господи, как глупо, по-мальчишески, все это выглядело!

Номер был начертан ярко-красной помадой прямо на стекле. Барон подошел к зеркалу. С той стороны – из призрачного мира – на него глянул усталый человек в длинном кожаном плаще, с темными мешками под глазами. Поперек груди двойника алели цифры, выведенные помадой. И еще – стрелочка, указывающая вниз.

Фон Ниддл чуть наклонился, поднял сложенный вчетверо листок бумаги.