Белые ночи, черная месть

Ну вот, очередной персонаж - Екатерина Навзина. Сколько их там еще, этих кровников у Вишневой?  Уже человек пять набралось. Каждый при жизни Инну «добрым» словом обласкал. Кто за глаза, а кто и в глаза ругать не стеснялся. Теперь, конечно, они «глубоко скорбят». Еще бы, какой дурак признается, что желал Вишневой смерти - сразу под подозрение попадет.

Юрасов тщетно пытался выудить у Люды еще хоть какую-нибудь информацию о Навзиной и о загадочном Паше, но девушка не рассказала больше ничего.

С Екатериной Навзиной Юрасов предпочел встретиться вне работы. Он дождался, когда она выйдет из «Камеи» и пригласил для разговора.

«Вполне ничего, но Вишневой значительно проигрывает»,- отметил про себя Антон, когда Катерина подошла ближе. Навзину он видел  раньше в «Камее», только мельком. Тогда разглядывать было некогда.

Они сели в серую юрасовскую «Волгу», по которой давно скучала помойка. Дно и бока прогнили, мотор чихал, но упорно продолжал работать. Вот и сейчас, при повороте ключа машина заурчала, покапризничала и, громыхнув, тронулась с места.

- Вам куда? – поинтересовался Антон.

Женщина жила не далеко. Не так уж, чтобы совсем близко, но для беседы времени хватит.

- Я вас умоляю! О чем вы говорите? Вы серьезно считаете, что это я убила Инну? – без церемоний спросила Навзина. – И стоило из-за чего! Да я ей должна быть благодарна, что она увлекла собой этого самовлюбленного павлина, и тем самым оградила меня от разочарований.

- А разве, то, что мужчина вас бросил ради другой женщины – не разочарование?

- Во-первых, это дела давно минувших дней, - Катя улыбнулась уголками детских губ. – Тогда я, действительно, очень переживала, Павел меня словно чем-то охмурил. Знаете, он видный мужчина: высокий, статный, хорошо одевается  и умеет произвести впечатление. Женщины до того истосковались по красивым ухаживаниям и галантности, что любой мужчина с более менее приличной внешностью и хорошими манерами, начинает казаться им сказочным принцем. Обаятельный негодяй – типичный персонаж любовных романов. Павел дарил мне цветы, водил в рестораны, но в душе у него была пустота. А я растворялась в нем. Все: музыка, привычки, увлечения – стали точно такими, как у него. Паша не любит зарубежную эстраду, а я только ее и слушала, - стала увлекаться шансоном. Я терпеть не могла фантастику – полюбила. Свои привычки я отмела, делала все, как нравится Паше. Вещи выбирала только на Пашин вкус. Он как-то обмолвился, что ему нравятся светловолосые девушки с короткими стрижками. И вот, результат вы видите.

- Вам очень идет, -  польстил Антон.

- Идет, не идет, - разве в этом дело? Главное, что это был не мой выбор. Я, словно слепая, шла у него на поводу. Ловила каждое его слово, каждый жест. Стоило только Пашеньке повести бровью, я тут же кидалась воплощать его идеи. Нет, он не требовал соответствовать его идеалу, не пытался меня переделать. Ему это было не нужно потому, что я сама ломала себя под его настроение. При этом никакого душевного дискомфорта я не испытывала. Я же все делала ради любимого человека, и это было мне в радость. Поломать себя в радость. Как будто совершаешь моральное самоубийство. Перенять Пашины привычки, образ жизни и вкусы – это как впитывать в себя его жизнь, жить им одним. Это же так естественно для влюбленной женщины – интересоваться всем, что связано с любимым и делать ему приятное даже в мелочах. Для Паши мои перевоплощения под его  вкус были милыми пустяками, не больше. А я радовалась, когда ловила на себе его одобряющий взгляд. Я превратилась в его тень. Я заметила, что стала говорить, как Паша и думать его мыслями. У нас было общее мнение на двоих. Вернее, это было только его мнение, которое сразу становилось и моим. Прежде чем ответить на какой-нибудь вопрос, мне обязательно нужно было посоветоваться с Пашей, а если это не представлялось возможным, тогда я терялась и пыталась представить, как думает он.

- Но теперь, надеюсь, для ответов на вопросы вам не нужно участия Паши?

- Слава богу, нет. Я избавилась от этого наваждения. Я опять стала собой, даже в большей степени, чем раньше. Вырвавшись из омута, с неистовой силой я стремилась все делать по-своему: ни на кого не оглядываясь, высказывала только свое мнение, полностью поменяла гардероб, вот только с прической вышла не задача – волосы так быстро не отрастают. Отрастут, обязательно верну свой цвет, а может, выкрашу в рыжий или в любой другой, который мне понравится. Так за что же мне настолько ненавидеть Вишневу, чтобы ее убивать?

- Я так понимаю, вы к ней теплых чувств не испытывали?

- Я этого не говорила, но вы правы. С Инной у нас были отношения прохладные. Неприятно, когда у тебя уводят любовника, пусть даже законченного эгоиста. Удар по самолюбию. Но это не повод для убийства.

Юрасовская «Волга» дотарахтела до Серебристого бульвара, на котором жила Навзина.