«Белые пятна» Русско-японской войны

При частной мобилизации призыв запасных осуществлялся выборочно по местностям, т. е. из какого-либо уезда или волости вычерпывались полностью запасные всех призывных возрастов, а в соседней местности призыва не было вовсе^{81}. Всего за время войны произошло 9 таких мобилизаций (последняя — буквально накануне заключения мирного договора, 6 августа 1905 г.)^{82}. Система частных мобилизаций была разработана теоретиками Главного штаба в конце XIX в. на случай «локальных войн, не требующих напряжения всех сил страны». Но на практике она не только оказалась неэффективной, но и повлекла за собой множество негативных последствий. В результате частных мобилизаций в действующую армию попало множество запасников старших сроков службы в возрасте от 35 до 39 лет, уже давно утративших боевые навыки и незнакомых с новым оружием, в частности с 3-линейной винтовкой, принятой на вооружение русской армией в 90-х годах XIX века^{83}.

Огромное число бородатых великовозрастных солдат, оправданное в случае тотальной войны, но совершенно необъяснимое во время локального конфликта, повергало в изумление иностранных военных агентов, находившихся при штабе главнокомандующего^{84}.

В то же время в уездах, не охваченных частными мобилизациями, оставались по домам молодые и здоровые парни, совсем недавно закончившие действительную службу. Боевые качества призванных запасных оставляли желать лучшего. По признанию Военного министерства, они были «физически слабыми <…> мало дисциплинированными и <…> недостаточно обученными»^{85}. Причины крылись в слишком продолжительном пребывании нижних чинов в запасе, а также в слабости подготовки, получаемой на действительной службе (об этом мы еще будем говорить в дальнейшем). Все это не прошло мимо внимания широкой общественности. Поскольку истинная подоплека дела тогда была неизвестна, ходили упорные слухи, что военный министр В.В. Сахаров враждует с главнокомандующим А.Н. Куропаткиным и потому нарочно посылает на Дальний Восток самые плохие войска. Слухи были так настойчивы, что Сахарову в беседах с корреспондентами приходилось усиленно оправдываться^{86}.

Закон о воинской повинности не делал различия между категориями запасных по семейному положению, что вызывало недовольство и возмущение многосемейных запасников старших сроков службы, вынужденных бросать семьи без средств к существованию. Это в немалой степени способствовало беспорядкам, принявшим при проведении частных мобилизаций самые широкие размеры.

Порочная система частных мобилизаций вкупе с революционной ситуацией и отрицательным отношением народа к войне привели к тяжелым последствиям. В отчете Главного военно-судного управления за 1904 г. говорилось, что мобилизации сопровождались «буйствами, разгромом винных лавок и частных жилищ, а также порчей железнодорожных приспособлений и тяжкими нарушениями воинской дисциплины»^{87}. Уже в феврале 1904 г. командующий войсками Сибирского военного округа сообщал о разграблении запасниками нескольких станций^{88}.

В. Вересаев в книге «На войне» так описывал поведение призванных запасных: «Город все время жил в страхе и трепете <…> Буйные толпы призванных солдат шатались по городу, грабили прохожих и разносили казенные винные лавки, они говорили: «Пущай под суд отдают — все равно помирать <…>» На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных»^{89}. В следовавших на Дальний Восток эшелонах наблюдалось повальное пьянство; солдаты активно занимались мародерством^{90}. Главный штаб попытался навести порядок, правда, как водится, с изрядным опозданием. 23 ноября 1904 г., то есть уже после сражений под Ляояном, на реке Шахе и за месяц до сдачи Порт-Артура, он подготовил указ (сразу утвержденный императором), который давал командующим военными округами, не объявленными на военном положении, право предавать мобилизованных военному суду за участие в беспорядках. К ним разрешалось применять такие меры наказания, как смертная казнь и отправка на каторжные работы^{91}.

Впрочем, сопровождавшая мобилизации вакханалия беспокоила государя с самого начала. По личному распоряжению Николая 11 для наблюдения за ходом частных мобилизаций были командированы флигель-адъютанты императорской свиты, представившие впоследствии ряд ценных замечаний и предложений по улучшению мобилизационной системы в России. В дополнение к инструкции им предписывалось «упорядочить и облегчить для народа тяжести призыва запасных и удалить по возможности условия, могущие давать повод к беспорядкам»^{92}.