«Белые пятна» Русско-японской войны

В 1898 г. военным агентом в Японии был назначен подполковник Б.П. Ванновский, сын предшественника А.Н. Куропаткина на посту военного министра. Б.П. Ванновский раньше не имел никакого отношения к разведке. В 1887 г. он закончил Пажеский корпус, затем служил в конной артиллерии. В 1891 г. закончил с отличием академию Генерального штаба. Потом командовал эскадроном в драгунском полку. В Японию его назначили временно, так как находившийся там военный агент попросил шестимесячный отпуск по семейным обстоятельствам. Однако обстоятельства сложились так, что временное назначение перешло в постоянное, и Б.П. Ванновский оставался военным атташе вплоть до начала 1903 г. Отправляя Ванновского в Японию, А.Н. Куропаткин поставил на представлении начальника Главного штаба такую резолюцию: «Считаю подполковника Ванновского подходящим для исполнения обязанностей военного агента. Верю в его энергию и добросовестность»^{138}.

Прибыв в Японию, Ванновский убедился, что его предшественник недаром стремился обратно в Россию. Несмотря на высокое жалованье (около 12 000 руб. в год), престижную должность и прочие блага, военный агент в Японии чувствовал себя очень неуютно. Образно выражаясь, он был подобен слепому, которого заставляют описывать то, что находится вокруг него. Из-за отсутствия сети тайной агентуры и незнания японского языка военный атташе видел лишь то, что ему хотели показать, и слышал лишь то, что нашептывали японские спецслужбы, изрядно преуспевшие в искусстве дезинформации. Ко всему прочему Ванновский, несмотря на энергию и добросовестность, о которых упоминал Куропаткин в своей резолюции, как и большинство строевых офицеров, был абсолютно некомпетентен в вопросах «тайной войны». Все это не могло не отразиться на результатах его работы.

С некоторых пор 2-й генерал-квартирмейстер Я.Г. Жилинский стал замечать, что из Японии поступает очень мало разведывательных донесений, а содержащаяся в них информация не представляет стратегического интереса^{139}. Дипломатические отношения России с Японией уже балансировали на грани войны, и, хотя, по мнению большинства сановников, «обезьянье» государство не внушало особых опасений, подобное положение вещей вызвало у генерал-квартирмейстера некоторое беспокойство. Банковскому предложили исправиться, но из этого ничего не вышло. Тогда Жилинский, вместо того чтобы разобраться в основных причинах, предпочел заменить военного агента. Сведения стали поступать активнее, но, как выяснилось впоследствии, они мало соответствовали действительности.

Чтобы Россия не успела к началу войны стянуть на Дальний Восток необходимое количество войск и боеприпасов, японцы старательно дезинформировали русскую разведку относительно численности своей армии. Из тех сведений, которые попадали в руки наших апаше, явственно следовало: японская армия так мала, что справиться с ней не составит особого труда. В марте 1901 года начальник военно-статистического отдела генерал-майор С.А. Воронин на основании разведданных из Японии составил сводную справку, предназначенную для руководства Главного штаба. Из нее следовало, что общая численность японской армии во время войны вместе с запасными и территориальными войсками составит 372 205 человек, из числа которых Япония сможет высадить на материк не более 10 дивизий с 2 отдельными кавалерийскими и 2 отдельными артиллерийскими бригадами, т. е. около 145 тыс. человек при 576 орудиях^{140}. Вполне естественно, что, исходя из таких данных, Главный штаб не считал нужным стягивать на Дальний Восток дополнительные силы.

Лишь через несколько месяцев после начала войны стала проясняться подлинная численность японской армии. В докладной записке по Главному штабу, составленной в конце июня 1904 г. на основании донесений военных агентов, говорилось следующее: «Численность японской армии на материке может составить около 400 тыс. человек при 1038 орудиях, не считая позиционной и осадной артиллерии и обозных войск. Сверх того имеется еще около 1 миллиона вполне годных для службы, но необученных людей <…> назначаемых в запасные части, для транспортов и т. д.»^{141}

Это было уже ближе к истине. Однако вернемся к рассказу о работе разведки в Японии в предвоенные годы.

На смену Б.П. Ванновскому военным атташе в Яцонию назначили подполковника В.К. Самойлова, человека деятельного, энергичного и обладавшего, судя по всему, незаурядным даром разведчика. Самойлов развил в Японии активную деятельность. Резко увеличилось количество отправляемых в Главный штаб донесений. Ему удалось привлечь к сотрудничеству французского военного атташе в Японии барона Корвизара. В конце 1903 г. Корвизар за неоднократно оказанные русской разведке услуги был представлен Самойловым к награждению орденом св. Станислава 2-й степени. Барон Корвизар обещал оказывать подобные услуги и впредь^{142}.

Самойлов видел дальше, чем его предшественники, и в декабре 1903 г. сообщил в Главный штаб: «За последние годы японская армия сделала большие успехи и является серьезным противником»^{143}.