Белые пятна Второй мировой

В армии попадались люди самых разных социальных слоев, с совершенно разным опытом. Там были, например, крестьянские девушки, многие из которых стремились как можно скорее забеременеть и отправиться домой живыми – тем более что женихов «на гражданке» не предвиделось, и это был единственный шанс на создание семьи. Были и интеллектуалки, как Ирина Дунаевская, которая в своих воспоминаниях жалеет, что приходилось читать Шатобриана по-русски, а не в оригинале на французском. Дунаевская была переводчицей при штабе. Поселившись в землянке вместе со связистками и другими девушками, она пришла в ужас – без мата ее сослуживицы не изъяснялись, а главной темой разговоров являлись чины возлюбленных.

Безусловно, солдатам и офицерам было тяжело воевать вдали от дома и от своих жен, лишившись в один день и поддержки, и любви, и ласки. Немцы создали систему военных борделей – на оккупированных территориях находилось 569 публичных домов. В Красной армии по идеологическим соображениям ничего подобного быть не могло. Вместо этого люди заводили романтические отношения, но случалось и принуждение к сожительству, то есть сексуальная эксплуатация.

Немало женщин, приходя на фронт, пытались устроить личную жизнь. Беременность на фронте воспринималась как нормальное явление. Уже в сентябре 1942 года было принято специальное постановление о снабжении женщин-военнослужащих в случае беременности. Именно из-за этого распространилось мнение, что девушки на войне преследовали только одну цель – найти себе мужа. Это было отнюдь не так. Прежде всего они хотели внести вклад в защиту своей Родины.

Для иллюстрации лучше процитировать письмо медсестры. В начале 1944 года Елена Дейчман, студентка Московского института философии, литературы и истории, добровольно ушедшая в армию еще до призыва, пишет отцу: «Большинство девушек, и среди них есть хорошие люди и работники, вышли здесь в части замуж за офицеров, которые живут с ними и заботятся о них. И все-таки это временные непостоянные и непрочные браки, так как каждый из них имеет дома семью и не собирается ее бросать. Просто трудно и одиноко жить человеку на фронте без ласки. Я в этом отношении исключение, и за это, я чувствую, меня особенно уважают и отличают. Многие мужчины здесь говорят, что после войны они не подойдут и разговаривать не станут с военной девушкой. Если у нее есть медали, то они, мол, знают, за какие боевые заслуги медаль получена. Очень тяжело сознавать, что многие девушки заслужили своим поведением такое отношение. В частях, на войне надо быть особенно строгими к себе. Мне не в чем упрекнуть себя, но иногда я с тяжелым сердцем думаю, что, может быть, кто-нибудь, кто не знал меня здесь, увидев меня в гимнастерке с медалью, обо мне так же скажет с двусмысленным смехом».

Отец Елены находился в заключении в лагере, и военная цензура не остановила письмо. Елена Дейчман умерла от ран в феврале 1945 года. Ее письма были изданы много лет спустя.

Поначалу после войны и правда наблюдалось двусмысленное отношение к военным девушкам. Перемена общественного мнения произошла постепенно, в том числе благодаря любимому фильму Брежнева «Белорусский вокзал». Ведь героиня Нины Ургант, несмотря на присутствие романтической линии в сюжете, показана совершенно в другом ключе. Впрочем, многие «военные жены» оставались законными и после войны – например, у маршалов Андрея Еременко и Ивана Конева.

В конце войны был принят ряд постановлений, направленных на поддержку матерей-одиночек, которых было огромное количество. В стране сложился колоссальный численный дисбаланс между мужчинами и женщинами. Все понимали, что существовала необходимость замещать гигантские потери. За первое послевоенное десятилетие восемь миллионов детей родились вне брака. Надо сказать, что, несмотря на воспитание и менталитет граждан Советского Союза, данная ситуация не осуждалась.