Белые рабыни

– Нет, трусость, – прорычал Ободе. – В войсках, в которых я служил, тебя бы просто пристрелили как собаку. Да ты и есть собака.

Перекрывая шум толпы и отдельные голоса, вдруг прозвучала команда Чиуна:

– Тихо! Мастер Синанджу говорит вам: прекратите эту бабью склоку.

Ободе повернулся к Чиуну, который стоял уже прямо перед ним, и оглядел его с головы до пят, как будто впервые увидел. Президент Бусати возвышался над престарелым корейцем больше чем на полтора фута. Весил он в три раза больше.

– А ты тот самый Мастер из легенды лони?

Чиун кивнул.

Ободе захохотал, запрокинув голову назад, и как бы адресуя свой смех небесам.

– Ну ты, москит, прочь с дороги, пока Дада тебя не прихлопнул!

Чиун сложил руки на груди и уставился на Ободе. Площадь позади него была теперь полна людей, которые, притихнув, следили за происходящим – словно большая семья, прислушивающаяся к тому, как ссорятся за тонкой стеной их соседи.

Римо стоял рядом с Чиуном, холодно взирая на Ободе. Наконец их взгляды встретились.

– Ну, а ты кто? Еще один персонаж из сказки? – презрительно спросил он.

– Да нет, – сказал Римо, – я главный дрессировщик слонов и механик по ремонту джипов. Приятно прогулялись?

Ободе начал было говорить, но вдруг остановился, видимо впервые осознав, что он окружен врагами, причем во много раз превосходящими его численностью. Не тогда, когда он был простым солдатом, не тогда, когда носил нашивки старшины британских войск, и, разумеется, не тогда, когда он стал верховным главнокомандующим армии Бусати, а только сейчас, впервые за свою долгую службу, он понял, что смерть может стать реальностью.

– Убейте его, – сказал Батлер. – Давайте убьем его, и покончим раз и навсегда с вековым проклятием лони.

– Послушай, старый муравей, – сказал Ободе, поворачиваясь к Чиуну, – поскольку сегодня на твоей улице праздник, я обращаюсь к тебе с просьбой: пусть я умру, но умру как мужчина.

– Разве ты заслуживаешь этого?

– Да, – ответил Ободе, – потому что я всегда старался быть справедливым и давал мужчине возможность умереть как мужчина. В свое время я боролся с целыми полками, и никто не боялся побить меня из-за моего звания или должности.

– Что ж, борьба – очень хорошее средство, чтобы научить человека скромности, – согласился Чиун. – Слабость хауса в том, что наиболее развитым мускулом в вашем теле является язык. Пойдем. Я научу тебя скромности.

Он повернулся, отошел к центру площади и снова повернулся к Ободе. Откуда-то сбоку послышался голос Римо:

– Чиун, не забудь, что он мой. Мы же договорились!

– Помолчи, – приказал Чиун. – Неужели ты думаешь, что я лишу тебя твоего удовольствия? В легенде сказано, что ты должен сделать. Вот это ты и сделаешь, но не больше того.

Обратившись к лони, которые держали Ободе, он сказал:

– Отпустите его.

На Чиуне были белые штаны и белая рубаха – типичный американский костюм для каратэ. Он был подпоясан белым поясом, что было расценено Римо как проявление излишней скромности со стороны Чиуна. В западном варианте восточных боевых искусств белый пояс означал самый низший разряд. Самый высокий разряд обозначался поясом черного цвета, причем разряд черного пояса имел несколько ступеней. И, наконец, особые знания и мастерство, выходящие за пределы знаний простых экспертов, отмечались красным поясом. Такой пояс присуждался лишь небольшому числу людей, обладающих огромным мужеством, мудростью и благородством. И Мастер Синанджу как выдающийся в этом смысле человек имел право носить такой пояс. Однако Чиун предпочел надеть пояс начинающего и как начинающий, крепко обернул его вокруг талии.

Сейчас он встал перед огненной ямой, в которой шипели, испускали пар и дымились, непрерывно добавляемые свежие ветки и листья, и поманил Ободе рукой:

– Иди сюда, ты, у которого такая широкая глотка.

Почувствовав, что его руки свободны, Ободе, ринулся было вперед, но потом замедлил шаг и остановился совсем.

– Так несправедливо, – сказал он Чиуну. – Я для тебя слишком велик. Как насчет твоего дружка? Я буду бороться с ним.

– У него скромности не больше, чем у тебя, – важно сказал Чиун. – Тебя должен научить Мастер. Подойди. Если посмеешь.

Глава шестнадцатая

Ободе двигался вперед медленно, будто с неохотой. С каждым шагом из-под его тяжелых ботинок вылетали облачка коричневой пыли.

Он поднял перед собой ладонь, предлагая этим жестом Чиуну мировую. Чиун отрицательно покачал головой.

– А говорят, что хауса смелы и отважны. Ты что – исключение из этого правила? Подходи. Пожалуй я еще более уравняю условия нашего поединка.

Чиун вынул из-за пояса белый шелковый платок, размером не больше восемнадцати дюймов на восемнадцать. Он аккуратно положил его перед собой на землю и встал на платок. Его тело было таким легким, что босые ноги, казалось, даже не примяли шелк.

– Подходи, Большой Рот! – позвал он.