Белые розы и черный маг (СИ)

— Я не могу сказать, почему выбраны именно такие знаки, ведь это было тысячи лет назад. Я знаю лишь их значения. Молния — воплощение неуправляемой стихии, которая может разрушать, вода же — основа жизни. Но есть в этих знаках еще один смысл: молния не всегда опасна, а вода тоже может превращаться в опасную разрушительную силу. Это означает, что черную и белую магию в одинаковой степени можно использовать как во вред, так и в мирных целях. Все зависит от людей.

— Но ведь издавна считается, что черная магия — воплощение зла.

— Это правда. Тут все дело в способе получения силы. Черные маги еще в начале своего пути заключают договор с демонами — жителями тонкого мира. Демоны пополняют запас силы и выполняют все желания своего хозяина. Это очень легкий путь, не требующий особых умений и стараний. Черным магам не нужно заучивать заклинания, практиковаться долгие годы. Еще и долгая жизнь в подарок, чего нет у белых магов. Не правда ли, заманчиво? — усмехнулся Крэйвин и подмигнул мне.

— Не очень, — возразила я. — Ведь за такую мощь бывает расплата.

— И в этом ты права. На каком-то этапе черный маг теряет способность испытывать эмоции и чувства, присущие людям. Поэтому они часто совершают плохие поступки ради достижения собственных целей и даже не со зла, а просто потому что не понимают, что причиняют кому-то боль. Но сейчас с появлением Конклавов и кодекса магическая деятельность стала организованной.

— Хорошо, а в чем особенность белой магии?

— Свою силу мы получаем из внешнего мира: из ветра и дождя, из солнца и земли. Энергия повсюду, нужно лишь научиться брать ее, но главное — не навредить живому. Для белого мага лучше создавать, чем разрушать. От этого энергии только больше. Но, повторю, черные маги тоже могут исцелять, а белые — портить жизнь.

— Наверное, замечательно быть магом, — мечтательно произнесла я. — Это так интересно! Эх, если бы у меня были способности, я бы непременно стала белым магом, как ты, и тоже создала прекрасный сад!

Крэйвин рассмеялся и ласково погладил меня по волосам.

— Ты забавная, — сказал он, а я смутилась и опустила глаза.

— Ты с таким интересом меня слушаешь. Вот мои сестры постоянно жалуются, что я зануда.

— Нет, ты замечательный рассказчик.

— Гляди! Сейчас будет сюрприз, — хитро улыбнулся Крэйвин и повернулся ко мне спиной. Не спорю, спина у мужчины шикарная, но неужели это и есть обещанный сюрприз? Пока я любовалась красивой мужской фигурой, Крэйвин что-то шептал, я не могла разобрать. Наконец он обернулся, и я увидела в его руках очень красивую ярко-синюю розу с капельками росы на нежных лепестках.

— Какая красота! — прошептала я, восторженно глядя на изумительный цветок.

— Вот, что я умею, — с гордостью сказал Крэйвин. Ему явно очень приятно мое восхищение.

— Подходит к твоему синему платью, Миранда. Красивая роза для прелестной девушки.

Кажется, я готова сквозь землю провалиться от смущения. Осторожно взяла розу, будто невзначай коснувшись мужской руки, и обнаружила, что она без шипов.

— Спасибо, это прекрасно, — пискнула я и тут же отвернулась и пошла дальше, чтобы Крэйвин не заметил, как сильно я взволнована. Мужчина тут же догнал меня и снова пошел рядом.

— У тебя две старшие сестры, да?

— Точно, Жанэт и Виола. Когда мама умерла, они заменили мне ее, так были уже взрослыми тогда. Теперь они обе замужем и счастливы.

Я сжала его ладонь, поддерживая. Мужчина благодарно улыбнулся мне.

— Это замечательно, когда семья большая. Вот я, к примеру, всегда мечтала о сестре или брате. Это же на всю жизнь родной человек, который всегда поймет и поддержит в любых ситуациях.

— Ну, раз ты единственный ребенок в семье, значит тебе досталась вся любовь. Ты, верно, была чудной девчушкой….

Так мы говорили обо всем на свете и даже не заметили, что солнце зашло. Оказалось с Крэйвином очень легко болтать на разные темы, смеяться и шутить. От былой угрюмости и следа не осталось. Интересно, это мое чудесное влияние? А может быть, Крэйвин так устал от одиночества, и ему просто необходим был внимательный собеседник.

Крэйвин предложил мне посидеть в беседке до ужина, отдохнуть, ведь мы так долго гуляли. Мы сели рядышком, слегка касаясь друг друга плечами. Это было совершенно необязательно, потому что на длинном сидении качели достаточно место для двоих. Но мне не хочется отодвигаться, чтобы соблюсти приличия. Крэйвину, видно, тоже не хочется.

— У меня дома тоже есть беседка, — сказала я, улыбнувшись воспоминаниям. — Конечно, не такая красивая, но все же мне там очень хорошо и спокойно.

— Ты непременно вернешься домой, Миранда, обещаю, — ответил Крэйвин, заглянув мне в глаза, потом осторожно обнял меня за плечи одной рукой. Я замерла, боясь пошевелиться.

— Прохладно стало, — невозмутимо объяснил мужчина. Да, конечно. Что-то мне подсказывает, что Крэйвин специально пользуется этим предлогом, чтобы обнять меня.