Белые розы (СИ)

Вскакиваю — и бегом в ванную. Скидываю с себя пижаму. Меня возбуждает, что под ней я совсем голая. Смотрю на себя в зеркало: слегка кругленький животик. Многие любят плоский живот и пресс, но мне это не светит: хоть я и худая, но не люблю спорт. Кроме того, эта округлость форм меня саму возбуждает. Оттопыриваю задницу, провожу рукой по животу и прикасаюсь к лепесткам. Боже, как приятно!

— Ты там надолго? — стучит мать. Чёрт, весь кайф обломала!

— Сейчас, сейчас, мама. — Включаю воду, чтобы она ничего не слышала. Снимаю носки (сплю я в них) и становлюсь под душ. Без душа по утрам я не могу проснуться. Намыливаюсь авторским мылом. Моя подруга сама варит мыло и дарит его всем на день рождения.

У меня в ванной целый арсенал: кремы, скрабы, молочко для тела. Но сейчас мне нужно быстро вымыться, чтобы хорошо пахнуть. Выбираю вкус малинки. Сегодня всё моё тело будет пахнуть малинкой. И где бы он меня ни поцеловал… Ой, опять эти пустые мечты!

«Ты же знаешь, что сегодня вы отсидите три нудных пары, перекидываясь эсэмэсками, а потом отправитесь по домам готовиться к завтрашним семинарам. Сегодня даже физры нет, чтобы он имел хотя бы шанс увидеть твоё тело».

Выключаю душ, заворачиваюсь в полотенце, умываюсь и чищу зубы. Как же мне нравится это делать! Тщательно вычищаю каждый. Я обожаю своё тело, и оно отвечает мне взаимностью. Может, я и не самая красивая девушка на свете, но самая ухоженная. Выхожу из душа и начинаю краситься. Тоналка, точнее сказать, штукатурка. Вывожу идеальный цвет кожи. Слежу за тем, чтобы границ между отштукатуренной частью и не отштукатуренной было не разобрать. Дальше — глаза. Очень много времени уходит на глаза.

— Юля, ты опоздаешь! — снова напоминает мать.

— Да, да, сейчас! — Заканчиваю с губами. Аккуратно подвожу их — люблю, чтобы всё было идеально. Люблю быть идеальной. Обожаю совершенство! Закручиваю реснички и подрисовываю стрелки. Кто не видел меня, без стрелок может и не узнать. Ещё чуть-чуть подрисую губы — и всё, можно одеваться.

Что у меня сегодня: лодочки на каблучках — самые простые и самые лучшие. Специальной мокрой губкой вытираю — чтобы блестели. Колготки телесного цвета. А меня так и подмывает надеть чёрные, похожие на чулки. Они почти до самого верха тёмные, а сверху светлые. И каждый, кто видит светлую часть, почему — то воображает, что там я голая. Иногда так и хочется не надеть трусики — пускай у парней будет шанс хоть краешком глаза увидеть, что там… хотя нет, не надо. Я стесняюсь. Долбаное воспитание. Когда же, наконец, я смогу избавиться от этих комплексов и зажить счастливо?

Колготки телесного цвета и пышная мини. Люблю всё пышное — волосы и юбки, хотя я уже задумываюсь про кератин. Надеваю бюстгальтер. Одно слово — «бюст». На самом деле — никакого бюста, только эта жалкая «нулёвка», хотя саму себя я успокаиваю, что это второй размер. Но честно себе признаться не могу. Здесь максимум единичка, но это ещё смотря как мерить. Подкладываю вату. Многие так делают, я в интернете читала. Ни с кем из подруг я, конечно, это не обсуждала.

Теперь грудь выглядит хоть как-то значительно. А хочется, чтобы прям выпирала, но у меня такой никогда не будет, разве что силикон. Но-о-о-о-о… я не хочу, не хочу огромную грудь, я, наоборот, люблю всё миниатюрное, я бы скорее лепестки у своей «розочки» «постригла» чем грудь увеличивала. И подтяжку бы сделала, и ботокс. Хотя губы у меня и так пухлые, но можно ещё добавить. Опять прикасаюсь к себе и закрываю глаза. Господи, как же хочется секса! И почему я должна столько терпеть? Чего ради придуманы эти нормы приличия, это воспитание? Чтобы в одиночестве страдать? Мечтаю о том дне, когда это случится. Это будет самый лучший день в истории. Самый лучший день в моей жизни!

— Ты уже опоздала, — говорит, вбегая, мать.

— Сейчас, сейчас! — быстренько надеваю блузочку кожаный пиджачок. Вещи у меня со вчерашнего дня сложены. Конспекты, ручки… они едва помещаются в сумочку, я её даже не закрываю.

Чмокаю маму в щёчку и вытираю с неё помаду.

— Пока, мам! — улыбаюсь и говорю. — Буду как обычно.

Вылетаю, вызываю лифт, но даже не пытаюсь его дождаться, быстренько слетаю по лестнице вниз. «Цок-цок-цок-цок!» — отстукивают каблучки. Выхожу из подъезда и направляюсь к маршрутке.

На лавочках сидят бабушки.

«Шлюха!» — продумываю я реплики за них. Ну и пусть будет шлюха! Да, я такая. В душе, где-то очень глубоко в душе.

Захожу в переполненную маршрутку, едва дотягиваюсь до поручня, чтобы не упасть. Параллельно копаюсь в сумочке, нахожу помятую купюру и протягиваю её водителю.

— Институт, — говорю я.

Играет телефон, ещё одно эсэмэс от него. Я должна его прочитать во что бы то ни стало.

— Девушка, присаживайтесь, вы такая… нарядная, — уступает мне место симпатичный парень, до того несколько секунд неотрывно пялившийся на мои коленки.

— Спасибо! — улыбаюсь я, наконец, дотянувшись до своего телефона.

Что там: пропущенный вызов и новая эсэмэска от него.