Белые розы (СИ)

— Пардон, — говорит он. Акробатическим жестом подхватывает со стола бутылку и наливает мне полный фужер, даже разливает немного.

— Смотрю, ты решила напиться как в тот раз, — подмигивает мне Сашка.

— Да, любимый, — говорю я и снова его целую — мне так нравится с ним целоваться! Мы допиваем шампанское и продолжаем танцевать под быструю музыку, как будто медленный танец не прекращался. Мы не хотим расставаться. Мы не расходимся, даже когда на танцполе остаёмся только мы одни, а музыки вообще никакой нет.

— Я так люблю тебя! — повторяю я. Пытаюсь думать о его члене, но вместе этого думаю о его глазах. Нам же с ним сейчас предстоит секс, а это так паскудно. Какая-то мелочь может всё испортить. Есть же такие прекрасные чувства как любовь, ну, при чём тут секс? К чему тут член и моя «киска», «кошечка»… писюшка в конце концов… нет у неё адекватного названия. Ну почему всё так сложно, почему не могут сойтись просто две души, глаза в глаза, почему нужно ещё и это? Мерзкая физиология, которая к тому же у меня и не срабатывает как надо. Реально противно!

— Что-то случилось, ласточка моя? — влюблённо спрашивает Сашка.

«Нет», — пытаюсь соврать я, но отвечаю.

— Да.

— Что?

— Я тебе нравлюсь?

— Не понял.

— Скажи, я красивая, я нравлюсь тебе? Посмотри на меня внимательно и скажи, что во мне тебе нравится больше всего. — Подвигаюсь ближе к его уху и шепчу: — Можешь даже потрогать, я разрешаю. Нет, я не разрешаю, я прошу тебя, я настаиваю! — прикусываю губу от наслаждения. — Я умоляю!

— Прямо здесь, — немного теряется он, но быстро подхватывает мою игру. — Мне нравятся твои ножки.

Ноги — это первое о чём подумает среднестатистический мужчина, лишь увидев меня.

— Нравятся твои глаза и ресницы, нравится твой носик, нравится твой лобик, нравятся твои волосы, нравится твоя талия, нравится твоя… — Его руки сползают ниже, но он молчит.

— Ну же, говори. Попка? — прищуриваюсь и смотрю ему прямо в глаза. — Продолжай!

— Нравится твой животик, нравится твоё тело, нравится… — Он стыдливо смотрит вниз. Вот так я и знала, что он тоже не подберёт названия для этого места.

— Нравится твоя «киска», — вдруг находится он.

— «Киска»! Серьёзно? — смеюсь я. — То есть ты так называешь мою «розочку».

— А ты называешь её «розочкой», — улыбается он.

— Конечно, там же лепесточки и…

Боже как мне стыдно! Мы танцуем посреди полупустого танцпола на Новый год и обсуждаем мою вагину, как будто нечего больше обсудить.

— Хорошо, пусть будет «розочка», — соглашается Сашка, — кожаные лепесточки, — смеётся он.

— А ну, — говорю, — не смущай меня. А то…

— А то что?

— Я ещё не придумала — просто ты слишком красив, чтобы тебе не давать, а других рычагов воздействия у меня нет, — качаю головой.

— Ты где таких слов понабралась — «рычагов воздействия»? — улыбается Сашка.

— На парах, — совершенно серьёзно отвечаю я.

— Ах да, на парах, ты же отличница! Тебе ещё очки не нужны? — кривляется он.

— Дурак! — обижаюсь я. — У меня же зрение минус три.

— Минус три — это серьёзно? — спрашивает он. — Это значит, я в очках тебя скоро увижу.

— Надеюсь, ты никогда меня не увидишь в очках, — улыбаюсь я, и мы вновь целуемся.

Под утро мы в номере жадно раздеваем друг друга. Всё происходит так стремительно, что я даже не понимаю момента, когда оказываюсь перед ним совсем голая, в одних колготах. Я стягиваю с себя колготы и смотрю на него. Он тоже абсолютно голый. Я прикасаюсь к его телу, прикасаюсь к прессу и опускаюсь перед ним на колени.

«Сосать или не сосать? Дилемма», — сомневаюсь я.

— Не надо, если тебя это так смущает. Не мучай себя. — Он проводит своими сильными руками по моим плечам, трогают мою грудь. Кстати, когда он перечислял за что любит меня, то грудь даже не упомянул. Похоже, у меня действительно маленькая грудь. Он садится рядом со мной и прикасается к моей «киске». Он нажимает рукой и смотрит на мои лепесточки. Я дико стесняюсь, меня даже дрожь пробирает от стеснительности, но я терплю, я сдерживаюсь. А он чувствует, как я дрожу, но всё равно продолжает.

— «Лепесточки», говоришь? — улыбается он.

— Да, — откидываю назад волосы. — Я их так называю.

— А ты часто трогаешь себя там? — спрашивает он.

— Постоянно, обожаю себя трогать. А что, имею право. Моё тело — что хочу, то и делаю. — Я поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза. Я знаю: врать бесполезно. Да и что тут такого, что девочка любит себя трогать? А кто не любит?

— А о чём ты думаешь, когда к себе прикасаешься? — Он нажимает сильнее и сжимает мою «кисулю» в своей руке.

— Немного не так, — поправляю я его и показываю, как нужно меня ласкать. — Ты ведь мне удовольствие доставить хочешь, а не просто потискать. А с моим телом нужно аккуратнее, — говорю и сама не замечаю, как начинаю постанывать.

— Ага, — шепчет он. Я вижу, как вздыбливается его член. Он реально отсвечивает в свете торшера. Мне хочется к нему прикоснуться, но я сдерживаюсь.

— Ну же, не стесняйся, потрогай его, — говорит Сашка.